– Поэтому в моих же интересах сделать все, чтобы ты выжила!

– Я инструмент, – констатировала в ответ.

“А чего ты ожидала? – вновь поднял голову едкий голосок. – Думала, это любовь, как в сказке?! Мечтать не вредно!”

Челюсть Рована сжалась, а в кошачьих глазах сверкнула какая-то эмоция, которую мне так и не удалось распознать.

– Считай как хочешь! Просто знай, что в данный момент я твой лучший шанс выжить.

“Так ли это на самом деле? И где гарантия, что он не врет вновь?”

Я очень устала… Истощение сводило с ума. Мне больше всего на свете хотелось закрыть глаза и вернуться в сегодняшнее утро, когда Рован был Зейном, а я… А я влюбленной в него принцессой, готовой сбежать от жениха с собственным стражем.

Некоторое время еще принц ликанов провел в комнате. Разговор не клеился. Он был прав. Мне не следовало задавать вопросы, ответы на которые я не готова получить. Поэтому наше неловкое пребывание в обществе друг друга ограничилось тяжелыми гляделками и вздохами.

Рован вышел, как только Грей принес горячую воду и небольшую кадку, в которой я смогла ополоснуться, смывая с себя грязь и часть пугающих мыслей.

“Мои страхи ничем не помогут, – уговаривала свое сжимающееся в ужасе сердце. – А лишь навредят в ответственный момент!”

Королева Арсея, мать Ларсена, учила, что женщина всегда должна сохранять достоинство, трезво смотря на вещи. И пусть ее уроки меня обременяли, пусть я ненавидела их всей душой, было в них что-то стоящее. И сейчас мне как никогда нужно было их вспомнить, следуя советам правительницы Эфописа.

“Лишь сегодня! Один вечер я позволила себе быть слабой”.

Надев свежие вещи, которые вытащила из своей сумки, заботливо принесенной Грейем, забралась на узкую жесткую кровать, закутываясь в шерстяной плащ.

Видимо, я слишком сильно устала, так как сон настиг меня мгновенно, унося в тревожное забвение.

Не помню, что именно снилось. Был лишь страх, отчаяние и боль. Меня душили ужас и паника. Казалось, что выхода из этого кошмара нет. Тело сковывало льдом, а душу сжимало в тисках, но в какой-то момент все изменилось. Тьма вокруг моего сердца развеялась, а холод покинул конечности.

Меня окутало тепло с таким знакомым, успокаивающим древесным ароматом, с пряными нотками муската. Неосознанно я потянулась к этим ощущениям, разгоняющим сумрак, пытающийся поглотить все доброе, что во мне осталось.

Тело согрелось, позволяя, наконец, расслабиться. Правда, по-видимому, ненадолго.

В сон ворвались жутковатые звуки, от которых по коже побежали ледяные мурашки. Словно иглы они впивались в плоть, лишая дыхания и заставляя сжиматься в ужасе.

Распахнув глаза, не сразу осознала, что лежу в крепких объятиях Рована.

Положив одну руку под голову, второй он прижимал меня к своему горячему телу, которое, судя по всему, и помогло мне согреться.

– Что ты здесь делаешь?! – зашипела я, пытаясь отстраниться, но он не позволил, возвращая меня на место.

– Не шуми, – тихо произнес Ирбис, и пугающий вой пронесся над крышей дома.

– Что это? – замерла я, хотя уже прекрасно знала ответ.

Я слышала точно такую же какофонию из визгов, скулежа, рева и стонов, в ночь, когда на нас напала нечисть.

– Стригои… – все так же едва слышно произнес Рован, при этом оставаясь совершенно спокойным.

Я не понимала реакцию этого мужчины. Разве нам не следовало подготовиться? Они ведь напали!

Голова закружилась, а желудок сжался от воспоминаний о жутком создании с желтыми огромными клыками, светящимися глазами, вязких слюнях и тошнотворным запахом.

– Почему мы лежим?! – выпалила я, вырываясь из рук ликана. – Они… Они совсем рядом…