Чтобы понять всё это, мне самому было необходимо подрасти. Кроме того, мне помог отрывок из какого-то романа, написанного женщиной. Я нашёл его случайно в туалете у своего школьного друга. Возможно, его мама или старшая сестра любили занимать время на унитазе чтением низкосортной литературы. Что ж, мне тоже стало любопытно: под яркой обложкой с нарисованным изображением мужчины и женщины, сплетённых тесными объятиями, запечатлелись опыт и фантазии вполне реальной женщины.

Она описывала, как возвращалась домой поздно ночью, стояла на остановке общественного транспорта, ждала автобус. К остановке подошёл мужчина, спокойный и невзрачный. Однако от него чувствовалась опасность — по тому, как он смотрел, по тому, как были напряжены его руки, воткнутые в карманы джинсов. Женщина испугалась и побежала. Он догнал её. Повалил животом на землю, задрал ей платье и вошёл одним точком. Она кричала, билась, звала на помощь, наносила удары, какие могла. Но одновременно она описывала и иные чувства. Как бежала, забывая дышать и бесконечно желая, чтобы он её догнал. Как падала на землю и чувствовала страшную боль на содранных коленях, локтях, лице, по которому хлестал дождь и опавшие ветки. И ей нравилась эта боль. Ей нравилось сопротивляться и получать новые увечья. Она молилась, чтобы он её ударил, чтобы обозвал как-нибудь. Она кричала, умоляла отпустить и слушала с замиранием сердца, как он рычит ей в ухо: «Заткнись, сука!». Она с наслаждением описывала в самых вульгарных, прямолинейных, грубых словах каждую деталь: толстый член, рвущий её вульву, долбёжку, которая расходилась по всему телу, что даже мозги тряслись, его ругательства — «мразь», «шлюха», «грязная пизда». Всё это доводило рассказчицу буквально до исступления. Когда он кончил и сбежал, она выла. Выла от боли, унижения, обиды и радости. Выла, отплёвывая изо рта попавшую землю. Кровь вперемешку со спермой сочилась по её ногам. Их смывал дождь. Она выла белугой, оплакивая, что так быстро исчезают эти следы. Она его ненавидела. И она его благодарила.

Закончив чтение, я даже думал утащить эту книжку, но совесть мне не позволила. А застенчивость не позволила попросить её взять домой. Потому я не помню ни названия книги, ни автора. После прочитанного у меня весь мир ходил ходуном перед глазами. Если бы меня тогда сразу же спросили, как меня зовут, боюсь, я и этого бы не сообразил.

Я не знаю, случалось ли на самом деле то, что было описано в книге, но, даже с учётом фантазийности сюжета, свои чувства и переживания автор передала истинно. Обожание своего насильника. Трепет перед ним. Счастье его превосходства. Отдача. Женское «нет», которое переводится как яростное «ДА!!!». Я был в шоке от этого открытия. В ещё большем шоке, чем когда читал первый в своей жизни эротический рассказ. Там мужчина старался нивелировать пошлость и животность инстинкта. Женщина же рассказала в лоб: «Я хочу быть его вещью. Пусть он меня возьмёт. Пусть не считается со мной. Я хочу быть разорванной им».

Я ещё долго не понимал до конца, как это возможно. Но постепенно знания о человеческой сексуальности, имеющей подчас яркую порочную окраску, сложились в единую картину. Порок — это всего-навсего то, что находится за границами принятой в данный момент морали. Её украшают разными словечками — любовь, благочестие, смирение, невинность, и все они служат кнутами, чтобы не подпустить человека близко к этим границам. Границам, которых нет. Их выдумали, чтобы спрятать животное и возвысить духовное. Однако народная мудрость гласит, что, сколько ни корми волка, он всё равно тянется к лесу. Одомашненный волк таит в себя генетическую память. Оцивилизованный человек таит в себе генетику животного, у которых всё просто: самец хочет самку, самка хочет самца. От волка человека отличает лишь наличие разумного выбора: в какой момент жить по законам морали, а в какой — отдаться инстинкту. Разум — это и есть та власть, которая сделала человека венцом природы. Но далеко не все обладают этой властью. И тогда их выбор хаотичен или подчинён воле других людей. Однако тот человек, кто осознаёт имеющуюся у него власть выбора, становится по-настоящему свободным.