— Почему? Почему??? Я же… Я же согласилась… Я… Я…

— Да, — мои слова были ровны и предельно лишены какой-либо эмоциональной окраски. — Ты дала своё согласие. А теперь мне решать, что с этим согласием делать — воспользоваться им или нет. Сейчас я решаю уйти. Дай знать, когда перестанешь представлять на моём месте своего бывшего мужа. Тогда и я, возможно, дам тебе своё согласие. Хорошего вечера.

— Виктор!.. — вскрикнула Лена в момент, когда я открыл дверь.

Я остановился и повернулся к ней.

— Будешь кричать моё имя, когда кончишь со мной. Во всех остальных ситуациях не смей повышать на меня голос, — я шагнул за порог и произнёс уже за пределами квартиры: — До встречи, Лена.

12. Глава 5 (Ч.1)

Я закрываю глаза, и в памяти снова восстают портреты трёх девочек — Валюхи, Светы, Даши. Я намеренно запечатлевал их образы в своём сознании, когда раз за разом встречался с ними и в каждом эпизоде встреч размышлял: что они чувствуют, как оценивают своё положение, собираются ли что-то предпринять — отомстить или извернуть ситуацию в свою пользу? Я тщетно пытался уловить какие-либо изменения. Но, как и в первый вечер, так и во все последующие, пока я вёл своё недолгое любительское расследование, всё оставалось по-прежнему.

Дальнейшая жизнь показала, что то событие значительно потрясло лишь меня — человека, который там и близко не стоял, а непосредственные его участники отнеслись спокойнее. Меня охватывало недоумение, ещё детское, идеалистическое, воспитанное на книгах, где самое малое зло всегда каралось тем или иным способом. Однако реальное преступление, у которого была совершенно чётко прописанная уголовная статья, так и осталось безнаказанным.

Долгие годы я разбирал в уме, что стало тому причиной, и в конечном счёте пришёл к выводу, что у трёх разных девочек были разные причины поступить так, как они поступили.

13. Глава 5 (Ч.2)

Для Даши, в силу её возраста, основная причина состояла в давлении со стороны взрослых подруг. Физиологически Даша осталась девственницей, а того, что сделали с её подругами, она не видела, поскольку спала. Возможно, позже Света и Валюха сами рассказали ей об этом. Возможно, дополнительно попросили не распространяться, и Даша послушалась. Её убедили, что ничего дурного не приключилось, а унижение её достоинства — ерунда и забава, на которую не стоит обращать внимания. Я сомневаюсь, что Даше хотя бы немного хотелось подобных забав — уж больно мало ей было лет, сексуальность только-только пробивалась в ней первыми лучами. Она была не из тех ранних девочек, которые в свои двенадцать знают минимум три способа, как удовлетворить парня. Но в одиночку Даша ничего не могла предпринять, да и не хотела, ведь все вокруг считали случившееся нормой. Легче было поверить. А уж как на ней отразился впоследствии тот эпизод — я не знаю. Быть может, забыла совсем. Быть может, затаила обиду, которую сама не осознавала и которая позднее могла вылиться во внезапные фобии и комплексы. А, быть может, напротив — палец Сечи в её вагине пробудил дремавшую женскую чувственность. В последнюю версию мне верится меньше всего. Хотя бы потому, что, на мой взгляд, Сечин палец не пробудил чувственность даже в нём самом, куда уж ему было что-то будить в других.

Мне неведомо, насколько опытными в сексуальном плане были Света и Валя до того случая. Подозреваю, что совсем невинными они не были. Всё-таки первейший опыт близости с мужчиной западает в сознание женщины, пусть не самым грандиозным, но хотя бы небезразличным событием. Но то, с каким хладнокровием они приняли эксперимент у заброшенного дома, говорит об имевшейся возможности спустить на тормозах это варварство и отнести его к разряду баловства. Обе девочки уже достигли понимания, что такое секс. Они знали, что занимались именно сексом. Другой вопрос, насколько насильственным он был в их глазах.