— Мам, там дядя Леша.

— Он, милый.

— Я ему не сказал привет.

— Еще обязательно скажешь. Он сегодня занят.

В этот момент наблюдаю за профилем Марата, челюсть которого сильно сжата. Ну а что он хотел… Что я совсем буду растить сына без мужского окружения?

— А мы сегодня идем в кафе. Идем же?

— Идем конечно.

— Пап, а можно я поеду спереди?

— Без детского кресла нельзя.

— Я купил, — подает голос Марат, когда мы подходим к машине. Какой предусмотрительный.

— Да я смотрю, ты сегодня без дела не сидел. И игрушки покупал, и кресло. Хотя ты же всегда занят.

Марат молча достает кресло, укрепляет его на переднем сидении, куда тут же усаживает счастливого Карима. И только потом открывает дверь для меня.

— А ты, как обычно, не можешь вовремя закрыть рот, — говорит он, а я прямо чувствую вибрации тела, и в голове мелькают картинки того, как он раньше умело мне его закрывал своим большим членом. А я с радостью молчала. Сосала и молчала. – Может некому затыкать?

— Желающих предостаточно,— хмыкаю я и эффектно сажусь в машину, демонстрируя свои стройные ноги. Стряхиваю снег ему на ботинки. Он только ухмыляется и закрывает за мной дверь. Вижу, как он забирает букет и уносит его в ближайшую урну.

Мавр прям…

Мы наконец трогаемся, и я утыкаюсь в свою новиночку и сразу распаковываю новые часы, пока мои мужчины болтают.

Сопрягаю гаджеты, потом долго любуюсь тем, как ремешок смотрится на моем тонком запястье. Леша умеет делать подарки, о чем и пишу ему в мессенджере.

— Я надеялся менты в наше время не берут взяток, — слышу Марата и поднимаю голову. Он мельком цепляет меня взглядом в зеркале заднего вида.

— А я думала в наше время не осталось неверных мужей.

Он хмурится и снова заводит разговор с сыном, а у меня по телу приятное тепло растекается. Ревнует козлина. Да и то, что последнее слово за мной осталось, тоже приятно.

Мы приезжаем в детское кафе. Я часто на него смотрю, когда проезжаю мимо, но все никак руки не доходят позвонить узнать, как там внутри.

— Тут детская комната в виде корабля, — словно читает мои мысли Марат, а Карим счастливо визжит.

Я выхожу из машины, а Марат вытаскивает Карима. Судя по тому как он обращается с детскими застежками, а позже с его курткой и шапкой, с детьми он в ладах, а значит довольно часто проводит время с дочкой. Сколько ей сейчас? Должно быть так же, как Кариму.

От этого неприятно щиплет в носу, но я делаю пару сильных вдохов выдохов и успокаиваюсь.

Пока нас с Маратом усаживают на места, рядом с огромной детской комнатой, в которой работает аниматор, Карим бежит туда издавая радостный клич.

— Тут так классно, мам!

— Я очень рада, — машу ему. Марат отстраняет официанта и сам отодвигает для меня кресло. – Ну ты прям настоящий джентльмен.

— Тебе должно быть известно, что это далеко не всегда так, — шепчет он мне на ухо, распуская внутри тела вьюны возбуждения, с которыми я упорно борюсь с того момента, как он сегодня появился.

Я не отвечаю. Просто улыбаюсь официанту, чтобы еще больше взбесить Марат. Черт, как же мне нравилось его бесить, а потом ночью пожинать плоды своего поведения. Он весь такой правильный, но именно я всегда будила в нем зверя, особенно это касалось постели. Ненависть, раздражение, желание. Все это создавало убойный коктейль, которым я с удовольствием давилась, забывая о том, что кроме постели есть реальная жизнь. И сейчас она машет мне рукой, напоминая о себе.

— Мам, мне наггетсы.

— Ты вчера их ел.

— Ну мааам. Пап, можно наггетсы?

— Карим…

— Давай мы обсудим это с твоей мамой, а ты пока поиграй.