Глаза тянутся к ноуту, где можно заглянуть в социальную сеть Марата. Там нет семейных фото, зато есть он сам. Если честно, там даже я есть. Он не удалил наши фото с открытия первого «Стайл Виктори», что очень грело мне душу.

Сил терпеть нет, и я сажусь на кровати, достаю ноут и открываю соцсети, а именно ищу ту самую фотку. На фоне отеля, в ярких вспышках фотокамер, окруженные друзьями.

Блин, мы тут такие счастливые.

Я тогда даже не думала, что мы когда – то вообще можем расстаться. Тогда я верила, что это навсегда.

9. Глава 9.

Утром меня снова разбудил Карим. В пять, черт возьми, утра. Я конечно еще положила его до семи спать, но понимала его нетерпение. Вопросы сыпались из него, как попкорн из спец. машины. И ответов у меня на них не было.

— Давай ты сходишь сегодня в садик. А вечером мы сядем и основательно поговорим.

— Ну мааам…

— Спи.

Он послушался, но ворочался еще полчаса, вынуждая меня то открывать глаза, то закрывать. По итогу мы конечно проспали. Бегали по квартире как ошалелые. Уже на выходе в дверь вдруг позвонили. В восемь утра.

Мы с Каримом переглянулись. Хотя стукнувшее в горле сердце подсказало, кто это, тут и Ванги не нужно.

— Ну что ты встал. Одевай башмаки, я завяжу.

— Я хочу сам.

— Малыш, мы опаздываем, потом поучишься.

Я надеваю пальто, быстро осматриваю себя в зеркале. Видок конечно тот еще. В спортивном костюме, с гулькой на голове. Быстро растираю щеки, чтобы они хоть какой – то румянец приобрели. Распускаю волосы.

И снова звонок.

— Мам?

— Да открываю, — переступаю через свои сапоги и наконец открываю. Как я и думал, на пороге Марат. – Что ты здесь делаешь? И как ты нашел…

— Это не сложно, если знать фамилию и новое отчество, — понятно к чему он клонит.

— Папа был не против, это просто документы.

— Привет! – вылезает Карим.

— Почему ты еще не одет!

— Давай я помогу? — он бросает на меня взгляд, а я читаю про себя мантру, которую вчера себе наговаривала. Кариму нужен отец. Кариму нужен отец. А мне Марат не нужен. – Вот смотри…

Марат показывает Кариму, как завязывать шнурки, а я в нетерпении натягиваю кроссы, все время поглядывая на часы.

— Карим, время…

— Мам! У меня получилось! Смотри! Ну вооот…

Карим уже хмурится, дует губы.

— Это только первая попытка. Порой их надо сделать очень много, прежде чем чему — то научиться.

Хорошо сказал и только ли это о шнурках. И зачем на меня так смотреть?

— Ну вы все? Пофилософствовали? Можем идти?

Жду, когда Карим наденет куртку, нахлобучиваю ему шапку – шлем. Он дает папе руку. Ну капец. Новая игрушка? А меня обида берет, как быстро я стала не нужна.

Закрываю дверь квартиры и мы идем к лифту. Они о чем – то болтают, а я пытаюсь собраться и не начать возмущаться и истерить. Внутри все клокочет. От его близости, от случайных прикосновений, когда я затормозила, а он подтолкнул меня к лифту, от его комментария, что с ребенком я высоковато забралась. Пятнадцатый этаж. Хотя уж он должен понимать, почему именно пятнадцатый.

А на улице вдруг повалил снег, а я как назло не загнала машину в паркинг.

— Я отвезу. Далеко?

— Да тут пешком дойти можно, — иду наперекор.

— Мам, ну можно нас папа отвезет. А у тебя какая машина? У мамы красная. А люблю черный цвет. У Лешиного папы черная машина. А у тебя какая?

— У меня черная, — он кивает в сторону Ниссана, явно взятого на прокат. – Ты говорила, что опаздываете? Кстати, а вам обязательно в садик? Может, позавтракаем вместе?

— Мам, точно! Давай не пойдем?

Ну конечно, когда я вчера предложила, он сразу вспомнил утренник.

— А утренник? У тебя вообще-то стих. Да и завтра суббота.