Я даже не думаю, просто размахиваюсь и даю ему пощечину. Такой силы, что голова дергается в сторону.

Он не отвечает. Еще бы. Сам понимает, какую херню сказал.

— Будешь давить, и я снова сбегу, Марат. И в следующий раз ты увидишь сына только на смертном одре.

Толкаю его в грудь и ухожу. Тут же вижу Карима, и семью Алины. Она жаждет подробностей, но я просто подхватываю своего малыша, сумку и иду одеваться.

Знаю, что Марат уже рядом. Он никогда не мог оставаться в стороне.

— Я погорячился. – говорит он и смотрит, как я одеваю Карима. Тот тоже глаза на папу пучит. Даже представить не могу, что в его голове творится. – Вика…

— Да, ты погорячился. Я поняла, не глухая.

— Просто иногда ты…

— Вы мой папа? — все-таки подает голос Карим, и Марат присаживается рядом с ним. Мои дрожащие пальцы никак не могут завязать чертов узелок.

— Иди одевайся, я помогу.

— Мне не надо…

- Я просто завяжу чёртовы шнурки.

Встаю, готовая крушить и ломать все, но просто достаю свою обувь с полочки и толкаю ноги в сапоги, во все глаза смотря на сына и отца.

— Да, я твой папа.

- А где ты был?

Марат поджимает губы, очевидно даже не зная, что сказать, но как обычно придумывает компромисс.

— Я был далеко, но теперь я буду рядом.

Фыркаю. Наверное, довольно громко, потому что Марат стреляет в мою сторону гневным взглядом.

— Ты врешь, да? Мама так делает, когда кто – то врет.

— Я не вру. И маме твоей тоже докажу.

— Нам пора.

— Я могу отвезти.

— Нас довезут Романовы.

Алина тут как тут. Отдает мне коробку, а я вручаю ее Марату.

— Карим, скажи папе пока.

— Пока.

— Пока. Вик. Надо поговорить. Нормально.

— Уже поговорили. Я приму решение и свяжусь с тобой.

Подхватываю сына на руки, и мы всей гурьбой уходим. Доходим до парковки, где стоят наши машины. Свою я решаю оставить здесь, так что загружаю молчаливого Карима на заднее сидение и сажусь туда же.

— М-да… У нас как – то все проще прошло, — замечает между прочим Андрей.

— Ты не был женат, да и Алина у нас всепрощающая.

— Так говоришь, словно это недостаток.

— Это клиника. С другой стороны я этому рада, иначе ты была бы, как и я, одна.

8. Глава 8.

Мы возвращаемся домой. Я заношу Карима на руках в квартиру. Он уже спит. Да и меня, если честно, вырубает.

Не снимаю сапоги и прохожу сразу в детскую. Собственно, единственную комнату в квартире, помимо кухни.

Укладываю Карима на кровать и принимаюсь раздевать.

Делаю это машинально, стараюсь не думать, но слезы как — то само собой катятся по щекам, падая на ладони.

В машине Романовых я еще терпела и вообще смеялась над всей ситуацией, а вот сейчас накрывает. Чувствую, что совсем скоро плотину сорвет.

Наверное, поэтому тороплюсь. Осталась футболка. Оставляю так, накрываю малыша, а сама тороплюсь закрыться в ванной.

Как — то быстро снимаю сапоги, платье, колготки, белье, все валится в бесформенную кучу.

Я тут же залезаю под душ.

Не стою, а просто оседаю вниз, начиная тихонько рыдать. Блин, ну что я за дура.

На что надеялась?

Четыре года назад надеялась, что после ночи со мной он тут же бросит свою золушку.

Три года назад, надеялась, что он скучал, два года назад...

Последний раз я просто не поехала, понимая... Бесполезно растрачивать свою жизнь на переживания о человеке, которому ты безразлична. Пусть не совсем... Но помимо физики безразлична.

Поставила себя на место психолога и серьезно с собой поговорила.

Алина конечно может говорить, что это она меня не пустила. Но будем честными, захоти я чего, меня бы никто не остановил.

Но при всем при этом во мне жила сладкая надежда, что как только Марат узнает про сына, все изменится.