Если бы я работала на Элю, то с вычетом комиссии и для того, чтобы скопить нужную сумму — мне пришлось бы изо дня в день обслуживать мужчин на протяжении двух месяцев без выходных. От одной только мысли по коже пробегает озноб. С Ратмиром не будет легче, чем с Дмитрием или кем-либо другим — я знаю об этом, но он хотя бы физически меня не отталкивает. Это несомненный плюс. Можно даже сказать, что бонус. С остальным я как-нибудь справлюсь — главное, чтобы в цене сошлись.

— У меня мало времени, Даш. Живее.

Мир смотрит на наручные часы, на меня, на экран телефона. Поторапливает и заметно раздражается.

Я закидываю ногу на ногу и наконец вывожу на бумаге нужную цифру. Если пошлёт — то похрен, наверное. Но я откуда-то знаю, что нет.

Взяв мой блокнот, Ратмир замолкает и трёт подбородок, покрытый короткой тёмной щетиной. О чем-то мучительно долго размышляет, испытывая мои и без того натянутые нервы на прочность.

Кто бы мог подумать, что наш последний телефонный разговор окажется пророческим. Когда у Мира появились деньги — мы действительно ведем диалог и обсуждаем степень моей продажности.

— Извини, скидок я не делаю, — резко выпаливаю, чтобы спровоцировать и подтолкнуть к быстрому решению. — Даже знакомым.

От жесткого и колющего взгляда становится дурно. Я жду и волнуюсь, забывая о том, с кем имею дело. Наверное, именно сейчас по-настоящему осознаю, что нахожусь в проигрышном положении. Условия ставлю не я — это очевидно, а Ратмиру вполне могло хватить вчерашнего раза, чтобы проучить меня и поставить на место. Набивать цену — это лишнее.

— Дорогая ты блядь, Даша, — произносит Ратмир, закрыв блокнот и слегка склонив голову набок.

Я вспыхиваю, будто новогодняя ёлка на площади. Кажется, что горит не только лицо, но и шея, и уши, и грудь. Всё — от кончиков волос и до пальцев ног. Это невыносимо унизительно, хотя, казалось бы, хуже некуда.

В голове крутится едкий ответ в противовес, что, раз до сих пор не заработал достаточно средств, то не стоило и геройствовать, но подобные комментарии сейчас ни к чему. У нас сугубо деловой разговор. Я потерплю, а потом уйду, но уже навсегда.

— Будешь торговаться? — широко улыбаюсь.

— Нет, просто констатирую факт.

— Ты сам вчера сказал, что я могу назвать желаемую сумму. Моя — вот эта.

Мир отмахивается, не желая пояснять, что имел в виду. Жестом дает разрешение, чтобы продолжала говорить именно я. Не понимаю только одного: для чего? Услышать убедительные доводы или мольбу? Между прочим, взять меня в содержанки было исключительно его инициативой.

— Ты просишь многого взамен, — пожимаю плечами. — Ухода за внешностью и здоровьем, верности, конфиденциальности и покорности. Быть готовой двадцать четыре на семь. Мое время стоит дорого, а в агентстве были более привлекательные и лояльные условия.

Я отдаю себе отчёт в том, что блефую, но притормозить уже не получается, поэтому иду до победного.

— У вас контракт? — интересуется Ратмир. — На какой срок? Как можно его аннулировать? Я больше не собираюсь вытаскивать тебя и разруливать проблемы с клиентами. Раз уж я плачу немало, то анкета должна исчезнуть с сайта с сегодняшнего дня.

— Ясно.

— Я хочу понимать, что ты трахаешься только со мной. Презервативами буду пользоваться редко. Таблетки ты продолжаешь пить изо дня в день.

За рёбрами хаос. Сердце то болезненно трепещет, то сжимается до размера монеты, то разбухает до необъятных размеров. От откровенного разговора неловко — волоски на коже резко встают дыбом.

— Я разберусь с Элиной — хозяйкой агентства, — ровно поясняю.