И неужели это никогда не закончится?

Я включила ледяную воду и подставила под нее трясущиеся пальцы. Холод немного привел меня в чувство. Приложила озябшие ладони к горящим щекам и глубоко задышала.

Мне-все-рав-но.

Я-спо-кой-на.

Наконец, решилась выйти из туалета и двинулась не за стол, а к администратору, протягивая ей карту:

- Рассчитайте.

Голос был спокоен. Отлично.

Осталось лишь выйти на улицу, найти первое попавшееся такси - их здесь стояло всегда не мало - и убраться подальше. И не ходить ни в какие общественные места, пока мне доподлинно не станет известно, что Веринский уехал.

Я почти ушла. Почти исчезла из зоны его влияния. Почти спаслась.

Но когда я уже подходила к двери, услужливо открытую охранником, меня придержали за локоть.

И низкий, чувственный, ненавистный голос сказал с грубоватым смешком:

- Ты опять так быстро уходишь… Разве ты не рада видеть меня, На-астя?

5. Глава 5

Пять лет назад. 

Михаил.

- Отдашь мне её?

Я поморщился.

Внимание Артема к моей секретарше начало раздражать.

Чего он так в нее вцепился? Настя и рядом не стояла с теми красотками, что крутились вокруг любвеобильного Горильского.

Миленькая и умненькая девочка, невинная на первый взгляд и очень хорошая - именно хорошая, а не притворяется хорошей. Конечно, как и у каждого мужчины, у меня мелькнули пару раз мысли о том, что было бы неплохо вытряхнуть Настю из этих одежек, распустить её волосы и посмотреть, как невинное выражение в ее глазах сменяется на страстное желание.

Но я не собирался спать со своей секретаршей. И не собирался делиться и «отдавать» её кому-то. Пока она мне нужна самому.

Артем это знал.

А я знал, что он постоянно пытался отбить у меня всяких пташек. И я даже иногда позволял ему это - пусть потешит свое эго, никто из них не привлекал меня настолько, чтобы устраивать вокруг показательные танцы. Но что попадало мне в руки оставалось моим. И друг, как правило, не зарывался.  А вот тут завелся. И я даже понимал, почему - напуганная девочка старательно игнорировала его внимание, что делало её еще более желанной. 

Вот только он ее трахнет и забудет, а мне будут подавать соленый от слез кофе. Нет уж. И секретаршей к нему не пущу - обойдется.

Друг продолжил уговоры, но я лишь отрицательно качнул головой и посмотрел так, что Горильский заткнулся. Глаза его странно сверкнули, и он вдруг заявил:

- Ты в нее вцепился, потому что она тебя не замечает - вот тебе и интересно.

- Она меня не замечает, потому что я и не пытался вызвать её интерес, - возразил спокойно, но что-то кольнуло. Настя и правда не смотрела на меня, как на мужчину. Где-то боялась, где-то переживала, но не сделала за эти недели ни одной попытки привлечь мое внимание. Чем и была ценна.

И мне это нравилось. Разве не так?

Только один раз, тогда, на собеседовании, я увидел на мгновение вспыхнувший интерес, но больше - ничего.

Но интересно ли мне это? Я и не думал, пока Артем не заговорил об этом. У меня было слишком много работы и дел, о которых стоило подумать. И собственные секретарши должны были от части этих дел избавлять - а не добавлять новый груз.

- Ты так уверен в себе? - в голосе Горильского слышалась провокация.

Хочет поиграть?

Хм, почему и нет. День был тяжелый, можно и развлечься. Если я не ошибаюсь, спустя полминуты Настя принесет нам кофе, так что у меня была возможность поставить заместителя на место и не возвращаться к этой теме больше.

- Смотри, - я кивнул, предвкушающе улыбаясь, и  глянул на дверь.

Я знал, на что велись девушки. Не важно какие. О да, им всем нравились мои деньги и атмосфера богатства и власти, которая меня окружала. Но прежде всего они велись на мое желание. Если я его проявлял. На искренний интерес к тому, чтобы разложить ее немедленно и трахнуть. На обещание, что это будет лучшим сексом в ее жизни. Обещание, которое не обязательно было выражать словами. Достаточно было и взгляда.