Не то что бы я считала специально - скорее, особенность, оставшаяся с детства. Я обожала все пересчитывать, делала это на автомате и в голове хранила самые разные цифры, от довольно интересных дат и значений, до совершенно ненужных сведений, что у соседской Леночки было семнадцать кукол, включая пластиковых пупсов, а у меня всего три.

Кроме кофе, меня нагрузили бумагами. Перепечатывать, сортировать, переводить некоторые документы - английский был на вполне достойном уровне - превращать тексты в диаграммы и таблицы, и наоборот. Не считая поездок за костюмами из химчистки, бесчисленных поручений, из-за которых я сбивала ноги, бегая по нашему не маленькому зданию, договоров и документов, которые нужно было то отнести на подпись в разные отделы, то, наоборот, забрать.

Дела наваливались на меня, как снежный ком. Если в первые дни я считала, что очень занята, то потом начала понимать - я ничего не знала о занятости. С каждым днем у меня все прибавлялось рутинных, мелких, но необходимых к быстрому исполнению обязанностей, которыми не занимался личный помощник. Обязанностей, которые сыпались на меня каждую минуту, не останавливаемым потоком, так что я быстро научилась носить с собой в кармане пиджака крохотный блокнот с карандашиком и записывать все то, что было необходимо сделать - записывать и вычеркивать. Записывать и вычеркивать.  И каждое дело Нина Александровна перепроверяла лично, порой доводя меня до слез в глазах своим металлическим голосом, если что-то было выполнено, по её мнению, не достаточно совершенно.

- Девочка, ты могла бы и быстрее.

- Две ошибки в документе - ты совсем не учила русский язык?

- Тридцать минут на перерыве? Хм, пора пересмотреть политику по бесплатным обедам для сотрудников.

- Девочка, ты серьезно думаешь, что можно уйти раньше руководителя? Если тебе так важна личная жизнь - не стоило идти работать вообще.

- Чтобы криво печатать двумя пальцами, мы могли бы взять курицу - секретари же давно освоили десятипальцевый метод.

В первые дни мне казалось, что надо мной издеваются. Позже - что это какая-то хитрая месть за то, что я не соответствую её идеалам, а она терпеть не может, если что не идеально. И это её «девочка», от которого меня просто подкидывало…

Но я действовала все быстрее, все точнее, тщательней, и вдруг стала замечать, что она все меньше делает замечаний, все чаще смотрит одобрительно, да и из голоса начали пропадать режущие без ножа звуки.

А в то утро, что она назвала меня «Анастасией» окончательно убедилась - меня просто без предупреждения засунули на курс молодого бойца, чтобы сразу понять - подхожу или нет. Сумею ли справиться, остаться в этой компании, где все должно было быть нацелено на результат - или нет.

И такая методика оказалась весьма эффективной. Я уже четко и быстро выполняла всю рутину, познакомилась с каждым отделом и его руководителями, разобралась, кто и чем занимается в нашей компании. И запоминала все больше. Цифры, списки, аналитику, попадавшуюся мне время от времени. Запоминала - и с еще большей ясностью представляла себе внутреннюю структуру компании, как-будто цифры были скелетом, на который нанизывалась плоть и кожа из людей, продукции и клиентов.

Это оказалось безумно интересно.  И сосем не похоже на скучную работу секретаря, как я себе представляла раньше.

А когда уж Нина Александровна высказала мне сдержанную похвалу за быстро сделанный сборный отчет по нескольким направлениям, так и вовсе улыбалась еще пол дня.

Но несмотря на изменившееся в лучшую сторону отношение, я её побаивалась.