— Давай, Лен, вставай, — ласково гладит по волосам, цепляет щеку, пока я вяло сопротивляюсь и уношусь обратно в царство Морфея. — Здесь скользко, я тебя уроню.

— Еще минуточку, — ежусь от ворвавшегося в салон холодного воздуха. — Только дверку прикрой.

— Мне нужно на работу.

Притворно хныкаю и отрицательно машу головой.

Какая работа? У меня здесь космические войны между кланом грозных кроликов и огненных овец. Одни громко блеют, протестующе заворачиваются в красные туники, а другие смешно дергают носиками и фырчат что-то про ценный мех.

— Ты же их предводитель, — бурчу сквозь сон. — Главный кролик в стаде. Подождут.

Тянусь к дверной ручке, но Шершнев мешается. Наклоняется, перегибается через меня, укрывает собой от сквозняка. И я снова улетаю в самую гущу событий.

— У меня для тебя что-то есть, — он отстегивает ремень, пока главарь кроликов размахивает длинной морковкой.

Зеваю и потягиваюсь, затем хватаюсь за него. Его пальто влажное и холодное, но мне все равно становится теплее. Любопытство шаловливо подталкивает в спину. Вглядываюсь в расслабленное лицо Шершнева сквозь опущенные ресницы.

— Что? — тру глаза, пока он помогает мне выбраться наружу, прогоняя изображение радикально настроенной овцы.

— До дома дойдем — увидишь, — пыхтит в попытках поставить меня на ноги.

— Там что-то вкусненькое?

— Возможно, — Шершнев со смехом подхватывает меня под локоть. — Пойдем скорее.

— Только я не люблю сладкое, — грозно щурюсь, затем останавливаюсь на месте, как вкопанная.

— Я помню, — обреченно закатывает глаза Шершнев и тянет вперед.

— И острое.

— Хорошо.

— Копченое тоже. Мне нельзя.

— Лена, иди уже.

— Ладно, — наваливаюсь всем весом на него. — Веди меня, мой властелин.

Засыпаю два раза по пути и на пороге. Шершнев ругается, но смысл его слов не доходит до моего сознания. Сквозь полудрему вижу, как он стягивает с меня сапоги и подбирает с пола брошенную верхнюю одежду.

Путешествие до дивана вышибает из памяти. Обнаруживаю себя лежащей под мягким пледом и переодетой в новенькую голубую пижаму.

— Поешь, когда проснешься, — увидев, что я открыла глаза, говорит Шершнев и поднимается с корточек. — Там доставка из ресторана приехала. Набор блюд сразу на весь день. Микроволновка работает, так что разогреешь.

— Транжира, — давлю зевок и с удобством устраиваюсь на мягком ложе. — Лучше бы в супермаркет заехали.

Брови Шершнева удивленно летят вверх.

— Задумала меня отравить?

— Быстрее своим ядом захлебнёшься, — обиженно бубню, утыкаюсь носом в подушку, и закрываю глаза. — Я прогрессирую в готовке: мама с папой хвалят. Сначала все горело, конечно, но я быстро учусь. Только кролики не даются. Ты знал, какие у них сильные лапы? Такие мощные и пушистые …

Не разбираю, что говорю. Разум плещется в неге, а я нежусь в лучах солнца, которое пробивается сквозь щели между шторами. Еще очень рано. Скоро в это время будет уже темно. Улыбаюсь ласковой теплоте и разливающему внутри спокойствию.

Мы в безопасности, малыш.

— Лен, — голос Шершнева перемешивается с приятными ощущениями, и я невольно тянусь к нему.

— М-м?

— Я уехал, — напряженно звенит в тишине.

Он где-то рядом со мной. Лень открывать глаза, но я все равно чувствую его присутствие каждой клеточкой. Слышу, как он садится рядом под легкий скрип дивана и ощущаю хриплому дыханию на своем лице.

— До вечера, — машу ладонью перед собой. — Я сплю.

— Ты делаешь все, что я скажу, — неожиданно раздается следом.

Со стоном закрываю глаза ладонью.

— Конечно, Шершнев. Уговор такой. Или сделка, как ты говоришь. Я делаю все, что ты хочешь в обмен на помощь.