— Чарльз, сберегла нам местечко. Но чем тебе не угадил наш прежний стол?

Шон Уолдман сел напротив меня, и тут же заслужил шипение со стороны друзей за свои слова.

— Эй! — одернул его Лукас.

Лукас сидел ко мне слишком близко, и мне было неудобно к нему поворачиваться, лишь краем глаза следить за его действиями.

— Ох, черт! Чарльз, прости! Все время забываю, что ты все… забыла.

Я вместе с остальными рассмеялась.

— Значит, ты меня понимаешь, — я улыбнулась парню, принимая его извинения.

Я пыталась представить, как раньше обедала вместе с ними. Прислушивалась к их болтовне о тренировках, о проблемах в учебе, вежливо улыбалась на не совсем понятные мне шутки. Пыталась.

Вскоре за столом стало совсем тесно, потому что к нам присоединились девочки. Двоих из них я видела утром на парковке. Лукасу пришлось подвинуться ко мне вплотную, а наши подносы сложить друг на друга. От моего обеда остался лишь пудинг, который я сиротливо придвинула ближе. Лукас убрал правую руку со стола и положил ее на спинку моего стула. Я сидела, как струна вытянутая, мимоходом отмечая, что он левша и не любит оливки, которые вилкой снимал с куска пиццы.

Уходя в свои размышления, я не могла сфокусироваться на их разговоре и неловко отвечала, когда что-то спрашивали у меня. Лукас тоже был молчалив. Мой взгляд скользнул к дальнему столу, где сидела Бекка.

Она пила сок из трубочки, и открыто смотрела на нас, как в кино. И, на ее взгляд, кино очень неправдоподобное.

— Мне нужно подготовиться к уроку, — я хотела забрать свой поднос, но Лукас вместе с пустой баночкой от пудинга подвинул подносы к себе.

— Правильно, Шарлотта, ты моя совесть. Все прощайте, у нас сейчас тест по испанскому, — из-за стола поднялась Сандра Ли.

Видимо, второй иностранный язык мы с ней выбрали тоже один и в одном семестре. Сама не заметила, как Сандра взяла меня под руку повела из столовой. Я обернулась. Лукас развернулся на стуле и следил, как мы уходим, взгляд его был задумчив.

Тест вместе со всеми я не писала. Иностранный язык — это не то, что быстро нагонишь. Вместо этого меня посадили на первую парту рядом с учителем, и оба урока я читала учебник и делала задания, которые мне дал репетитор.

Пыталась делать, потому что большую часть урока мои мысли бесконтрольно улетали совсем в другую сторону. Больше всего мне хотелось посадить всех, кто путал мне мысли — Бекку, Лесли, Лукаса — и заставить все рассказать сразу и с самого начала. Но меня останавливали слова доктора Холт. И еще, возможно, что мне не хватит силы удерживать троих людей в неподвижном состоянии.

На последнем визите перед занятиями в школе Доктор Холт придвинулась на своем кресле ко мне ближе и тихо, будто хотела поделиться секретом, сказала:

— Мы много раз говорили с тобой о естественном процессе воспоминаний. И я хочу еще раз напомнить тебе, как это важно. Сейчас ты пойдешь в школу и столкнешься с новой для тебя информацией. Она будет тебя путать, вызывать много вопросов, но ты не должна поддаваться соблазну. Самый неправильный метод — это рассказать тебе о забытом.

— Но как же я узнаю тогда правду?

— Даже если они расскажут, то это будет их правда, а не твоя. Если ты хочешь, чтобы воспоминания вернулись, то им нужно место в твоей голове. Не заполняй его ложными воспоминаниями.

— А если я никогда не вспомню?

— Мы будем работать, чтобы это не произошло. Но даже если произойдет худшее, то ты сможешь строить будущее, опираясь на настоящее, а не на прошлое.

Тогда я еще не понимала, насколько будет велик этот соблазн.