– Нет, – уверенно ответила девушка. – Этот какой-то… потрепанный, что ли, сразу видно – гопник!

– А тот, кого вы видели, выходит, выглядел иначе? – обрадовался Дамир.

– Совершенно! В костюме такой мужичок, при галстуке… Гладкий, в общем.

– А каких-то особых примет не припомните?

– Особых? Это типа шрама или родимого пятна?

– Ну да.

– Нет, ничего такого не заметила… Он на машине за Никой приехал.

– Что за машина?

– Да я как-то в них не очень разбираюсь… Ну такая темно-синяя, кажется. Иномарка.

– Хорошо, а как давно вы видели их вместе?

– Примерно за неделю до того, как мы узнали о том, что Нику…

– Он приезжал только один раз?

– Да.

– А как вам показалось, они с Вероникой, гм… находились в отношениях или то была просто деловая или дружеская встреча?

– Тот парень, он подарил ей букет. Большой. Дорогой, наверное!

– Вот как! Ни за что не поверю, что вы не пытались узнать у нее об этом кавалере!

– А как же, пыталась, да только Ника улыбалась да отговаривалась тем, что, дескать, рано еще о чем-то рассказывать.

– То есть у вас создалось впечатление, что рассказывать было о чем?

Девушка кивнула.

– Скажите-ка, когда этот неизвестный ухажер приезжал за Вероникой, он подъезжал к самому магазину?

– Да, прямо к дверям.

– И камера наблюдения на входе у вас работает?

Окинув взглядом комнату, Мономах отметил про себя, что сотрудники органов не слишком церемонились при осмотре жилища Константина: все было перевернуто вверх дном, словно обшаривали жилище как минимум террориста или торговца героином!

– Зачем ты их впустила? – спросил Мономах, поворачиваясь к подруге. – Вряд ли у них был ордер, ведь Костик – жертва, а не преступник!

– Ты прав, ордера не было.

– Так какого рожна…

– Они спросили моего разрешения на осмотр, и я согласилась, потому что была уверена, что они ничего не найдут!

– О господи, Машка, ну ты что, вчера родилась?!

– Но, Вовка, я же не сомневалась, что Костик…

– Сама же говоришь, что подбросили!

– Но я…

– Ладно, проехали. Что конкретно обнаружили?

– Сульфат морфина и трамадол.

– Много?

– Да нет, пару упаковок.

– Маловато для торговли! Что тебе сказали?

– Да ничего они не сказали: оформили как это… изъятие и ушли, оставив после себя вот этот бардак!

– Ты, выходит, со следователем не разговаривала?

– Так не было следователя… по-моему.

– Очень интересно! Ты что-нибудь подписывала?

– Ну да, они какую-то бумагу подсунули, а я так обалдела, что…

– Почему ты не позвонила мне?! Нельзя было ничего подписывать, как же ты не понимаешь?!

– Я натворила дел, да, Вовка?

Голос Марии прозвучал так жалобно, что у него не хватило духу продолжать ругаться: он просто обнял ее и прижал к себе.

– Что мне делать? – всхлипнула она, зарывшись лицом в его свитер. – Я не знаю, куда мне теперь идти!

– Никуда не ходи, – ответил он. – Я сам всем займусь.

– Ты… правда сделаешь это? – Она подняла на него красные от слез глаза. – Для меня?

– Ну конечно. – Он погладил ее по голове, словно ребенка. – Для чего же еще нужны друзья? А пока… давай, что ли, приберемся чуток?

Хоть в этом и отсутствовала необходимость, Алла решила, как она выражалась, «растрясти жиры», самолично отправившись в тренажерный зал, который при жизни посещала Лосева. В последнее время, правда, к вящему удовлетворению следователя, «жиров» в ее значительно постройневшем теле поубавилось, однако она по-прежнему считала, что ей есть еще к чему стремиться.

Раньше Алла старалась даже не приближаться к тренажерным залам, боясь усмешек и переглядываний персонала за спиной, ведь эти стройные, загорелые «небожители», должно быть, в душе издевались над толстухой, по какой-то нелепой случайности забредшей на территорию, где ранее не ступала ее нога! Зато сейчас ей нечего стыдиться: тренажерных залов она не посещала, зато являлась постоянным членом альпинистского клуба, к которому приобщил ее доктор Князев по прозвищу Мономах. Так что ее физическая подготовка на данный момент ничуть не хуже, чем у большинства посетителей данного заведения, а вот формами своими Алла еще не вполне была довольна, поэтому до сих пор предпочитала свободную одежду, хотя все ее подруги и знакомые, включая адвоката Бондаренко, уверяли, что она вполне может себе позволить и более облегающие вещи. Видимо, проблема в комплексах и стереотипах, которые Алла сама себе создала.