– Что думаешь?

– Эти два дела связаны, могут объявиться и другие. Убийца выработал свой стиль, его визитной карточкой являются поляроидные снимки. Токсикологи обнаружили в крови Невилла Ломаса алкоголь и снотворное, которое нередко используют во время свиданий. Тот самый наркотик изнасилований. Это доказывает, что он не давал согласие на грубый секс.

Эрика кивнула.

– Когда я разговаривала с матерью Джейми Тига, она упомянула о судебном процессе по делу об изнасиловании.

– Его оправдали. Но в социальных сетях поднялась настоящая буря, когда вынесли оправдательный приговор.

– Я и не сомневалась.

Эрика потеряла счет судебным процессам об изнасиловании, которые разваливались прямо у нее на глазах или на которых обвиняемого признавали невиновным. Это удручало.

– Крейн достал досье по этому делу. Оно у тебя на столе.

Эрика кивнула. Она вспомнила слова Марша об общественном недовольстве, но он не упомянул о судебном процессе по делу об изнасиловании. Он вообще знал об этом? Марш не любил вникать в детали.

– А еще новенькая, Далия, в течение восьми месяцев работала с видеозаписями и попросила, чтобы именно ей передали записи с камер из «Гринвич-1», когда они поступят в отдел.

– Да неужели.

Питерсон повернулся к Эрике.

– Она тебе не нравится, да? Ты даже не представила ее как нового члена команды.

– Не было времени.

– Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь.

У Эрики с Питерсоном была связь на протяжении нескольких месяцев, и какое-то время все развивалось довольно стремительно. После смерти Марка она впервые вступила в серьезные отношения. А потом Питерсона ранили при исполнении, и их чувства постепенно остыли. Все закончилось, когда несколько лет назад его бывшая девушка появилась на пороге его дома с молодым парнем и сообщила, что Питерсон стал отцом. Теперь Питерсон был женат и ожидал пополнения в семье. Эрика была счастлива за него. Почти.

– Далия присутствовала на месте преступления в тот вечер, когда убили Невилла Ломаса. Она патрулировала улицы и случайно оказалась в этом районе. Мне не понравилось ее поведение. Она без моего ведома позвонила суперинтенданту Фиску, и тот забрал дело себе. А теперь ее повысили и назначили в мою команду.

– Кто назначил?

– Понятия не имею. Я узнала об этом всего пару часов назад, когда она заявилась на место убийства Джейми Тига.

Питерсон какое-то время обдумывал услышанное.

– А что Мелани говорит по этому поводу?

– У меня не было возможности ее спросить. У нас с ней только что состоялась очень напряженная беседа с Маршем… Он хочет отстранить меня от этого дела и поставить Фиска. Мелани меня поддержала. Пока что.

Питерсон кивнул. Эрика хотела сказать что-то еще, но остановилась. Они уже не в том положении, чтобы жаловаться ему на работу. Теперь она была его начальницей.

– Думаю, Макгорри понравилась Далия. Нам приходится бегать за ним и подтирать ему слюни.

Эрика закатила глаза и засмеялась.

– А что насчет тебя? Ты что о ней думаешь?

– Я не собираюсь тратить на нее слюни.

– Интересный ответ. – Эрика посмотрела на часы. – Ладно. Ты поедешь со мной. Я хочу нанести визит в этот ночной клуб в Сохо, где в пятницу отдыхал Джейми Тиг со своими друзьями. И не мог бы ты передать Крейну, что я хочу, чтобы только он и никто другой просмотрел записи камер видеонаблюдения из «Гринвич-1», когда они поступят в отдел. Жду тебя у моей машины через пять минут.

Питерсон кивнул, выкинул окурок в лужу, и они вернулись обратно в участок.

Эрику всегда поражали размеры Лондона. Она прожила здесь восемь лет, но до сих пор оставались кварталы, которые она никогда раньше не видела. Ко входу в «Красный бархат» можно было попасть по узкому проулку, идущему параллельно Олд-Комптон-стрит, куда почти не проникал свет. Когда они добрались до тупика с небольшой дверью, стены как будто сомкнулись вокруг них, оставляя над головой лишь полоску серого неба.