– Не получается, – я скривила губы, готовясь заплакать. Почему так? Я же фея, и растения меня всегда раньше слушались.

– Тише-тише, Викёныш, не надо плакать! Ты не виновата, это я, дурак старый, не объяснил толком. Это, – он ткнул в сморщенную «горошину», лежащую на земле, – не то, что нам нужно. Она и должна такой стать. Настоящая картошка прячется в земле.

– Как клад? – слёзы тут же высохли, ведь клад – это так интересно!

– Можно и так сказать. Да, пожалуй, что и клад. Давай, я тебе покажу.

Дядя Коля достал из машины лопату и выкопал один кустик. Потом показал, что на его корнях тоже горошинки – только розовые.

– Видишь? Это называется клубни. Сейчас они ещё маленькие, а нужно, чтобы стали большие.

– Такие? – я показала пальцами. – Как клубника?

– Нет-нет, намного больше. Как мой кулак. Сможешь?

– Попробую, – после неудачи с зелёной горошиной, я уже в себе не была уверена. Но я же фея! Просто я не то растила, вот и не получилось. Но теперь – должно выйти.

Потянулась к соседнему кусту, представила, как там, под землёй, розовые крохи растут, становясь большими, как кулак дяди Коли. Цветы на кустике стали превращаться в горошины, подросли, сморщились, засохли. Сам куст тоже вырос и… засох тоже.

– Ой! Опять не получилось, – на этот раз я всё же разревелась.

– Нет-нет, всё получилось, уверен, что получилось. Не плачь, давай лучше вместе посмотрим. Ну, что, готова выкопать клад?

– Готова, – вытирая щёки и мокрый нос рукавом – хотя мама такое и не разрешает, – кивнула я, глядя, как дядя Коля выкапывает кустик и выбирает из земли крупные, и правда, с его кулак, клубни. Сосчитала. – Двенадцать! Столько хватит? У нас получился хороший клад?

– Очень хороший, очень! – обтирая клубни от земли и любуясь самым большим, закивал дядя Коля. – Вика, детка, а ты сможешь сделать вот так же со всем полем?

– Со всем? – я оглядела много-много кустиков, немного испугалась – столько я ещё не феячила. Но я же фея, а значит, я всё могу. – Сейчас сделаю.

И мысленно попросила ближайшие кустики вырастить большие-большие клубни. И много. По двенадцать каждый!

Вскоре ближайшие кустики высохли, и дядя Коля кинулся копать, приговаривая:

– Какая же ты молодей! Чудо, а не девочка! Просто чудо!

А я продолжала выращивать картошку дальше, и дальше. Вот уже половина поля сухая. Я почувствовала, что почему-то устала, словно весь день бегала с братьями и сёстрами в догонялки. Стоять стало тяжело, и я села, но продолжала просить кустики растить клубни.

Сухих кустов становилось всё больше, осталось уже совсем немного. Под носом стало мокро. Вытерла рукавом, увидела на нём что-то красное. Ой, да это же кровь! Теперь мама точно заметит и будет ругаться. Ладно, мне нужно ещё немного постараться – и готово. Я же фея! Я всё смогу!

Дождалась, когда, наконец, все кустики высохли, и легла на землю. Я только немножко посплю и всё. Совсем чуть-чуть.

Проснулась в своей кроватке, в нашей с Серёжей комнате. Очень хотелось есть и пить, и ещё сильнее – на горшок. Взяла Серёжин, а то до туалета идти далеко, на первый этаж, не успею.

Теперь – пить.

Спустившись по лестнице, услышала мамин голос. Ой, сейчас мне за сопли на рукаве попадёт! Лучше я тихонечко на кухню прокрадусь, чтобы она пока не знала, что я проснулась. Я на цыпочках кралась по коридору мимо зала, и тут услышала:

– Дядь Миша, ты как хочешь, но я везу Вику в больницу! Она уже почти сутки не просыпается. Я боюсь за неё.

– И что ты им скажешь? Что у твоего ребёнка магическое истощение? Да у тебя её заберут – глазом моргнуть не успеешь?