– Вернёмся к нашему разговору, – нарушил дроу возникшую паузу. – Мы говорили о вашей безопасности.

Отчего-то Ал больше не хотел видеть слёз в огромных глазах девушки, поэтому постарался говорить как можно мягче. Алакдаэр привык, чтобы его слову подчинялись без возражений, потому что только так он может помочь жертве избежать неприятностей. Но не стоит забывать, что Альвинора понятия не имеет о масштабе нависшей над ней угрозы и, наверное, именно поэтому пытается сопротивляться давлению. Возможно, стоит приоткрыть ей правду, чтобы она поняла всю степень опасности и сознательно выполняла его распоряжения.

«Эх, не умеешь ты с женщинами обращаться…» – пожурил его недавно Вульфстейн и, вполне вероятно, был прав. Но сейчас отступать некуда, ситуация почти критическая, так что придётся искать способы достучаться до этой Светлой.

– Адептка Арис, скажите мне, пожалуйста, вы чувствуете что-нибудь необычное, когда я рядом? – начал тёмный эльф.

– Ч-что? – растерялась она. – В-в каком смысле?

– В любом. То, что вы меня боитесь, я уже знаю. Может быть, что-то ещё?

Альвинора не могла понять, к чему эти вопросы, но декан уже не выглядел сердитым, а был чрезвычайно серьёзным, в общем, таким, с которым вполне можно иметь дело. Его разноцветные глаза поблёскивали и как-то странно притягивали взор.

«Всё же как необычно… и красиво», – не удержалась она от мысленной похвалы, а вслух призналась:

– Ну… Кажется, та тёмная сущность, которая поселилась внутри меня, успокаивается в вашем присутствии.

– Вот как… – он потёр пальцами подбородок, явно о чём-то размышляя.

– Да, и это уже не в первый раз, – припомнила Аль. – Стоит вам подойти ближе, и она прячется, будто послушный пёс в присутствии хозяина.

Выражение лица Аркент’тара изменилось, но было сложно сказать, о чём он думал. В очах вдруг появилась странная решимость.

– А если я сделаю так? – левой рукой архимагистр молниеносным движением выхватил из складок одежды кривой кинжал и порезал себе правую ладонь. Хлынула кровь.

Альвинора вскрикнула. И не только потому, что испугалась или удивилась, а и из-за неожиданной резкой боли, обжёгшей её правую ладошку. Аль машинально затрясла рукой.

– Что вы делаете? – воскликнула она, но тёмный эльф не дал ей времени на размышления и снова полосонул руку.

На этот раз боль Альвиноры была ещё острее, она не удержалась и всхлипнула, прижав «пострадавшую» конечность к груди.

«Если мне так больно, то как же, наверное, плохо ему», – помимо воли подумала она.

– Вот как… любопытно, – задумчиво проронил декан, глядя на её реакцию и будто бы не замечая собственные раны, которые всё сильнее набухали кровью.

Аль толком не поняла, что делает, но превозмогая боль протянула платок и прижала к ладони архимагистра.

– Как же вы так… – дрожащими губами пробормотала она. – Нельзя себя ранить… – а по щекам снова заструились слёзы то ли от собственных неприятных ощущений, то ли от вида пострадавшей руки тёмного эльфа.

– Истинная светлая, – прокомментировал её действия Аркент’тар. – Сердобольная до невозможности.

– А? – Альвинора плохо соображала и никак не могла понять, почему в подобной ситуации он настолько невозмутим.

– Адептка Арис, всё хорошо, сейчас это закончится, – удивительно мягким тоном проговорил дроу, отнял от ладони платок и заживил раны, даже следа не осталось.

Боль тут же прекратилась.

«У дроу кровь тоже красная», – почему-то подумала Аль, глядя на тёмную кожу эльфа, его длинные изящные пальцы, попутно отмечая перстни с голубым камнем на левой руке и с фиолетовым на правой.