Она была абсолютно уверена в том, что, кроме Тимофея, у нее в жизни больше не будет мужчин, и даже подумывала устроиться к матери в церковь и всю жизнь молить Бога о своем согрешении.

Когда сессия была сдана и они собрались отметить ее окончание с Тимофеем в пельменной, она сообщила любимому:

— Через неделю я уезжаю к маме.

Парень ее поддержал:

— Конечно, мама — это святое! А у меня как раз новый объект с отцом намечается. На недельки две, не больше: нужно уложить ламинат в двушке и плитку в ванной. Ты же через недельки две вернешься?

Ульяна помотала головой:

— Куда? Из общаги нас на лето выгоняют, ремонт будут делать, сказали приехать в последний день августа.

— Так что получается, ты на два месяца уезжаешь? — не поверил Тимофей.

— Ага.

— А как же я без тебя?

Ульяна не знала, что ответить, помолчала, но потом все же сказала:

— Так же, как и я без тебя.

Конечно, в глубине души она мечтала, чтобы он хотя бы познакомил ее со своими родителями. Этот шаг показал бы ей, что у парня на нее есть хоть какие-то планы, хоть какие-то намерения. Но Тимофей не спешил этого делать, а Ульяна понимала, что является для него просто переходным вариантом, или перевалочным пунктом между разлукой с Ларисой и, возможно, ее возвращением.

В своих самых страшных снах она видела, как Лариса возвращается в Москву и отбирает у него Тимофея.

Прощались на перроне долго и тяжело. Обняв Тимофея, Ульяна никак не могла его отпустить, она прижималась к нему, как будто хотела пропитаться им и напитать его собой. Она по-детски целовала его много-много раз подряд и смотрела в глаза.

— Ты так со мной прощаешься как будто навсегда, — засмеялся Тимофей.

Но Ульяне было не до смеха. Она знала, что их встреча будет не скоро. А вернее, никогда.

— Я буду тебе звонить каждый день и не один, а много раз, ну чего ты? — погладил он ее по щеке, вытирая вырвавшиеся наружу слезы любимой.

Первую неделю у него не было времени скучать, он работал до позднего вечера, падал в кровать и мгновенно засыпал. Звонил он Ульяне несколько раз в день, но особо говорить не о чем было — девушка целыми днями пропадала в церкви — помогала маме и часто говорить не могла. Тимофей после двухнедельной работы взял еще один проект, и отчим, хваля его за проделанный и сданный вовремя объект, дал новый и поставил начальником.

— Я вот что думаю, — признался Анатолий за позднии ужином, — пора нам с тобой, сынок, свою фирму организовывать, сколько можно работать на дядю?

— А учеба? — удивился Тимофей.

— Тебе всего два года осталось. Я потихоньку начну с Артемом, а ты, как закончишь университет, присоединишься к нам.

— Я не против! — просиял Тимофей.

— Только мы решили больше не заниматься ремонтом квартир.

— Ты серьезно? — не поверил парень.

— Да, это уже точно. Ты ведь организацией не занимался никогда, а сейчас стало все очень сложно. Куча нервов, мало денег, конкуренция такая, что на одну несчастную однушку пять потенциальных подрядчиков, которые готовы делать все за полцены. А ты же знаешь, что у нас в бригаде все местные, не мигранты, и я использую только качественные материалы и инструменты, поэтому и дороже получается смета, но всем заказчикам это не докажешь, — объяснил Анатолий пасынку.

— И куда ты пойдешь? Чем займешься?

— Сейчас выжить можно на ремонте промышленных предприятий. У Артема тесть преобразовал завод в дочернее независимое общество и стал одним из учредителей. Там одиннадцать цехов, требующих срочного ремонта. И еще у нас есть несколько предложений по строительству небольших промышленных предприятий. Вот в этой области и попробуем раскрутиться с Артемом, а ты к нам присоединишься после института.