Но её понять можно. Тут и мой косяк имеется. Ничего, пройдёт. Рано или поздно поймёт, что дружить со мной гораздо приятнее, чем ссориться.

Ехал за детьми с тяжелыми мыслями. Почему-то казалось, что если сделаю этот шаг пути обратно уже не будет.

Поздно. Должен был об этом задуматься, когда позволил мелкой называть меня папой. Уже тогда я взял на себя обязанность быть тем, кем не являюсь. Глупо, конечно. Я бы мог просто трахать Веснушку, иногда подкидывать ей деньжат и жить так, как жил раньше — спокойно и ни о ком не парясь. Но нет же. Я похоронил всех врагов и мне было до одурения скучно. По крайней мере, я сейчас так себя оправдываю.

Припарковался у ворот школы и вошёл на территорию. Никакой охраны, камеры видеонаблюдения смотрят куда угодно, но только не туда, куда нужно. С таким успехом сюда может войти любой урод и сделать с детьми, что захочет. Определённо, Ксюшу я не оставлю в этой школе. Ужаснулся своему непонятно откуда взявшемуся родительскому инстинкту и пошел дальше.

Не доходя до крыльца, остановился. На встречу мне бежала Ксюша с распростёртыми объятиями.

Чуть не парализовало снова.

Никогда! Ни разу ещё никто так не радовался моему приходу. Вот почему эта девчонка так вцепилась в меня? Что во мне может привлекать ребёнка настолько, что он захочет называть меня отцом?

— Папа! Ты пришёл! — бросается к моим ногам и, обхватив их, замирает.

Дико всё это.
С ума сойти просто, как дико.

Я ведь ничего хорошего ей не сделал. Она даже не понимает ещё, что я могу быть полезным её матери. Так откуда эта слепая привязанность? За что, блять, такое доверие?!

Из ступора выводит детский всхлип и я чувствую, как по позвоночнику пробегает ток, а перед глазами прыгают красные точки, как случается каждый раз, когда начинаю сатанеть.

— Что случилось, Ксюш? — с трудом отрываю её от себя, приседаю напротив. — Кто тебя обидел?

— Рыжий, — хлюпает носом и поднимает на меня взгляд своих красивых, огромных глаз. — Ты накажешь его?

И смотрит с таким восхищением, как будто я уже порешил всех её обидчиков. Хотя, конечно, тут такой номер не прокатит. Дети всё-таки.

— Где он?

Ксюша показывает пальцем на беседку за зданием школы и сутулится.

— Жди меня здесь.

Подхожу к беседке ближе, замечаю там Сашку и ещё двух сопляков, что как-то совсем не по дружески его толкают.
Крысы малолетние — вдвоём на одного.
Иду дальше, повторяя про себя, что это дети и лупить их нельзя. А жаль. Я бы преподал пару физических уроков молодежи. От души так, с оттяжечкой.

— Ну и где же твой папашка? Я ж говорил, у него отец алкаш! — гогочет рыжий подросток, на что Сашка отвечает ему качественным таким матом и бросается в драку, но в этот момент второй сопляк со спины бьёт парня по ногам и тот со стоном падает на колени. — А мать «утки» выносит из-под шизиков, — не унимается рыжий и я чувствую, как сами по себе сжимаются кулаки.

Хватаю двух утырков за шкирки и дергаю на себя. Пацаны испуганно замирают, а Сашка поднимается на ноги и, увидев меня, хмурится.

— Я его отец. Какие вопросы? — обращаюсь к охреневшим соплякам, рисуя в подсознании образ Ксюши, чтобы не психануть.

— Никаких… Мы просто… Шутили… Извините, — лопочет рыжий утырок, а Сашка расплывается в торжествующей улыбке.

— Чтобы я больше не видел вас, а то задницы надеру! — отшвыриваю от себя пацанов и те в мгновение ока испаряются.

— Спасибо, — удивлённо тянет Сашка и воровато оглядывается по сторонам. — Вы только маме не говорите. Ну… Что я драться с ними начал. Они Ксюху беспризорщиной обзывали.

Нет, этот парень однозначно заслуживает уважения. Быть может, даже возьмусь за его воспитание.