Я с отчаянием уставилась на Малека.

— Бэр Малек...

В бою нужна команда, это я точно знала. Одной со всеми не справиться, нужен тот, кто сможет заменить, дать отдохнуть, прикроет спину. А этот что прикроет? Дохляка только на полспины хватит! Если вообще, будет прикрывать... Змеям-то и верить нельзя! Он хоть умеет что? Силы, вижу, что нет.

— Не обсуждается, миса! Мог бы обойтись без вас, сам бы сделал. Не забывай, на все воля Порядка! — без предисловий сообщил командир, хмуря седые сросшиеся брови и гаркнул, не глядя на меня. — Через час обоим стоять у ворот. Ясно? Свободны!

— Ар-р-р-р! — в сердцах зло ударив рукой по стене, я развернулась и вылетела оттуда. Боли в руке не чувствовала. Не помню, как и добежала до своей каморки, которую делила с Волчицей Фэа.

Рухнула на лежанку и заколотила руками по безвинной подушке. Вместо кроватей у нас использовались деревянные доски, накрытые матрасом, поэтому моё жесткое ложе от ударов не пострадало. О соитии уже как-то не думалось...

Плевать мне на утехи! Последнее солнце! Сегодня было последнее! Не увижу больше!

— Бертуся. Выпей, — раздался сочувственный голос соседки. Над ухом глухо булькнула жидкость в кожаной фляге.

— Надеюсь, это волшебное волчье зелье, которое превратит дохляка в нормального мужика? — я не подняла голову.

— Почти. Напиток наш. Тонизирующий. Попей, веселее умирать будет, — подбодрила Фэа.

Угу, спасибо.

Я рывком села, принимая фляжку. Поднесла ко рту, сделала щедрый глоток и сморщилась. Кисло!

— Когда там веселье начнется? — мрачно пошутила, пытаясь разгладить лицо после дегустации.

Фэа понимающе оскалилась и села напротив, поглядывая на меня волчьими, с желтоватым отливом, глазами.

— Знаешь, что бывает, если товарищ по жребию вдруг пропадает? — непринужденно спросила она, водя пальцем с острым грязным ногтем по краю грубого шерстяного одеяла.

— Что? — насторожившись, я сделала еще один глоток и отдала фляжку.

— Выбирают другого, — улыбнулась она, сверкнув выбитым зубом, и откинулась на спину. — Но я тебе этого не говорила.

Я уставилась на Волчицу, постепенно соображая, на что она намекает. Если быстро и тихо придушить Криса, мне выберут другого партнера. Того, с кем я смогу хотя бы надеяться на выживание.

— ...и никто ничего не почувствует, — глядя в потолок, пропела Фэа.

Только дурак бы не понял, на что она намекала. Волки легко почуют, чей запах остался на теле убитого, но сейчас Фэа гарантировала мне вариант, при котором никого не найдут. Друзей у Криса нет. Быки меня не сдадут, Волки — промолчат.

— Мануарцы ближе к нашему племени, — соскочив со скользкой темы, Фэа уже деловито инструктировала. Кое-что о мануарцах нам было известно. — Немного Волки, но иные, стаями ходят. Несколько для тебя не проблема. Что еще... зрение и слух хорошие, а вот нос слабый. Наши заметили, что не чуют ничего толком.

Последнее она произнесла презрительно. Своим нюхом Волки гордились и свысока смотрели на тех, у кого его не было: на людей, магов, даже Воронов. Но последних всё же опасались. Мы, Быки, тоже значительно полагались на обоняние, да и уши. Это сближало нас с зубастыми. Это — и, пожалуй, ничего больше.

«Нос...» — я отметила слабое место.

— ...бегают нормально. Оторваться не пытайся, — предупредила меня соседка.

Благодарно слушая и мотая на ус, я быстро собиралась: накинула плетеную кожаную кирасу на грудь, плащ на плечи, засунула второй топор за пояс, добавила два ножа. Не прощаясь, вышла из комнаты. Прощания не приняты — плохая примета. Фэа тоже ничего не сказала.