Лечу к палате с чётким желанием прыгнуть в его объятия и услышать его фирменное “Детка, не трать моё время на обнимашки. Лучше целуй. А ещё лучше…”

Тянусь к ручке приоткрытой двери, но замираю, услышав в палате Давида чужие голоса. Вглядываюсь в щель и вслушиваюсь в разговор.

— Сынок, всё наладится, — говорит какая-то женщина, поглаживая Давида по голове. — Врач говорит, что скоро память вернётся.

— Не переживай ни о чём, — звучит уже мужской голос, но его обладателя я не вижу. — Мы будем тебе напоминать обо всём. Обо всём, что ты забыл.

Забыл?..

То есть он не просто под колёса машины попал, но и память потерял? Интересно, а что именно он забыл и сколько помнит? Он меня помнит? А то, что предложение мне сделал? А то, что наши с ним дети в моём животе уже растут?

— Да я, в принципе, всё помню, — пожимает Давид плечами, оглядев всех собравшихся в палате глазами. На голове же красуется повязка из бинта. — Я живу на Пролетарской в…

— Ты продал эту квартиру семь месяцев назад, — перебивает его отец напряжённо и задумчиво. — А деньги вложил в ремонт квартиры в новом жилом комплексе.

— Мы тебе с папой там квартиру купили. Большую. Просторную. Где будешь жить ты, твоя невеста, и ваши детишки расти будут, — ласкает мама Давида голосом, и даже улыбка на моих губах возникает.

Он рассказал им про меня. Не познакомил ещё, но уже рассказал. И про наших двойняшек или близнецов. А это значит, что они приняли меня и нашу с Давидом семью.

— Да какие дети, мам? — фыркает Дава, и улыбка медленно сходит с моего лица. — Я не против, но…

— Ты этого не помнишь, но у тебя невеста в положении, — мягко напоминает ему Есенская.

Слова и тон женщины не могут меня не радовать. Это значит, что она на моей стороне.

— Да? — удивляется он. — И как её зовут?

— Ирочка.

Ирочка?.. Меня Алёна зовут.

— Ира Назарова? — переспрашивает Давид с ухмылкой. — То есть я всё-таки её закадрил, — довольно хмыкает. — Хорош мужик! Я даже в себе не сомневался.

— Чего?! — шепчу, не веря своим ушам.

— Нет, Ирочка Леонова, — отвечает его мать, а я уже почти ничего не слышу. — Мы уже с ней договорились, Давид. Не волнуйся ни о чём. Свадьба будет, как выздоровеешь. Чтобы не позорить девочку. Живот растёт как-никак.

— Мам, да не хочу я жениться, — в привычной для себя манере принимает новость в штыки, услышав расклад жизни, который в корне не соответствует его представлению. — Я её не помню!

Вот-вот! И я её не помню!

Но я помню сотню фильмов, где главного героя родители хотят женить на выгодной партии для бизнеса.

И я этому произойти не позволю!

Давид мой мужчина и отец моих детей, а на остальных мне плевать. Если у этой Ирочки дети и правда от моего Давидика, то пусть алименты платит, но пока память не вернётся, я не отдам его ни на растерзание непонятно откуда взявшейся невесты, ни его собственным продуманным родителям.

Я бы могла поверить, что у Давида есть кто-то помимо меня, если бы мы всё время не проводили вместе. Даже мои родители уже свыклись с фактом, что Есенский новый член нашей семьи. Папа даже в труселях его уже видел, а это явный намёк на серьёзные намерения.

И как мне провернуть всё это? Оградить его от влияния родителей и псевдоневесты? Это невозможно! Они мне просто так не поверят и всё равно на этой Ирочке Леоновой женят.

Хм-м… Есть вариант. Но он безумный, и меня точно все за него убьют.

Я украду Давида из клиники! Да!

И отвезу куда-нибудь, где его не найдут, пока память не вернётся. А там он сам решит, на ком жениться — на мне или на Ирочке своей.

Хотя я знаю, куда его отвезти. К человеку с медицинским образованием, который сможет присмотреть за Давидом, пока он не придёт в себя.