— А ты не пробовал предохраняться? — язвительно кидаю.

Это сколько же у него девушек было, если к нему столько приходят?

— Не поверишь, — переходит на драматический шёпот. — Но я каждый раз. Но они все заявляют, что случилось чудо. Порвалось. Был бракованный, а одна вообще заявила, что она была в счастливых трусах. Поэтому залетела.

— То есть?

— Я не представляю, чтобы у меня были дети, и я хотел их, — подытоживает, чем делает мне больно. И добивает: — Бегал за тобой.

— Ты вспомнишь, — рычу сквозь зубы. — И тогда я потребую от тебя по букету из ста одной розы за каждый день, что ты не будешь помнить меня, и я буду слушать то, что делает мне больно, — откладываю книгу в сторону и встаю. — Я принесу нам яблочного сока. Анфиса сама его делает. Вкусный и полезный.

— Алён, прости…

— Сто одна роза, — посылаю ему с улыбкой и выхожу из комнаты, которую Фиска выделила Давиду. У меня соседняя. Маре и Тимуру досталась комната тёти Яры и её мужа, родителей Анфисы.

Иду на кухню, когда до меня доносятся голоса, сразу же заинтересовавшие меня.

— Он прибьёт нас просто! — паникует Тимур.

— Кто? — спрашиваю, присоединившись к ним и включённому телевизору.

— Отец Давида, — уточняет брат. — Он придушит нас, если узнает, что это мы.

— Да что случилось?!

— Вот! — отходит в сторону Глеб и даёт мне услышать отрывок из обращения.

— Сегодня из больницы был похищен мой сын — Давид Есенский, — говорит Виктор Есенский, отец Давида. — Вы видите его на экране. Мой сын в данный момент страдает от амнезии. Похититель воспользовался его состоянием и увёз. Прошу всех, кто владеет хоть как-то информацией о местоположении моего сына, набрать номер нашего агентства! Мы объявляем вознаграждение в пять миллионов рублей!

— Глеб? — оборачиваюсь к парню, который в куртке и с пультом в руках показывает нам это. — Ты же сказал, что всё нормально.

— Он подписал документы о выписке. Никаких претензий к клинике нет. Но формально он ведь похищен тобой. Меня вызывают на допрос.

— Блин! — восклицаю, быстро решая, что делать. Проблем с полицией нам не надо. И искателей пяти миллионов тоже. — Ты в город? — спрашиваю Глеба, и тот кивает. — Отвези меня к дому Есенских. Я поговорю с ними.

— Плохая идея, — поджимает он губы.

— Какая есть, — развожу руками и иду одеваться, оставляя Давида без сока.

3. Глава 3

Алёна

Глеб довозит меня до соседней улицы и говорит, куда идти, чтобы быстрее добраться до дома Есенских. Пока решает шифроваться, чтобы в случае, если разговор не удастся, не выдать себя родителям Давида.

Пусть вначале он всё вспомнит, а потом мы его миру покажем. Да и когда вспомнит — обвинения Давид тут же снимет. Мы же все ради него стараемся.

— Вы к кому? — интересуется у меня, вероятнее всего, охранник их дома через динамик на воротах.

— Мне нужны Виктор и Роза Есенские, — отвечаю в этот же динамик и жду, пока мне откроют, и я смогу войти.

— Зачем?

— Поговорить.

— Им сейчас не до разговоров, — кидает он мне.

— Блин! — ругаюсь про себя и громче добавляю: — Это насчёт их сына!

— Давида? Вы знаете, где он?! — тут же принимается закидывать меня вопросами взволнованно.

— Я буду говорить лишь с его родителями, — заявляю я, и малая часть ворот спустя несколько мгновений открывается, и мужчина в возрасте встречает меня, приглашая идти за ним в огромный особняк.

Наш дом даже больше, но лишь в ширину, это же поражает количеством этажей. Четыре этажа. Интересно, а у них лифт есть или они пешком поднимаются? Или вообще никуда не поднимаются и занимают лишь два первых этажа?

Киваю мужчине в форме и следую за ним. Вместе заходим в дом, но в коридоре меня просят подождать.