— Чего вдруг? Ну, Марина твоя — красотка и правда. А блондинку… хм-м, — прохожусь взглядом по блондинке. — Уверен? Я же тёмненьких люблю. Блондинки не в моём вкусе.

— Сто процентов!

— Ну ладно, — вздыхаю и решаю попробовать проверить всё сам. Тимур точно меня разыграть решил, но я не дурак. Всё сам узнаю. — Алёна? — зову девушку, и она, услышав мой голос, округляет глаза и словно ёлочка загорается. Дарю ей улыбку, одну из своего соблазнительно арсенала, и даже бровями поигрываю.

— Давид! — восклицает она и несётся в мои объятия, чуть ли не снося меня с ног. Точнее, с одной ноги, ведь на вторую мне пока нельзя наступать полноценно. — Давид, — головой трётся о мою щеку и мурлычет она.

Обнимаю её в ответ, обхватывая руками со всех сторон и на минутку чувствуя что-то знакомое и приятное. Её запах, который кажется таким родным и желанным, что я даже начинаю верить в слова Тимура. Между нами точно приятельские отношения.

— И хоть я тебя не знаю, Алёна, — говорю ей тихо на ухо, — ты такая мягкая. Мне нравится. Будешь спать со мной заместо моего плюшевого медвежонка.

— Что? — отстраняется и грустной становится. Надувает и без того пухлые губки.

— Будешь моей плюшевой игрушкой для выздоровления. Но не больше. У меня невеста есть, и она беременна, — озвучиваю малоприятный факт.

— Да! Я твоя невеста! И мы ждём ребёнка, — очерчивает свой живот рукой, возмущаясь.

— Нет, моя мама сказала, что мою невесту зовут Ира, и она тёмненькая, — обламываю её план. — Я люблю тёмненьких. Прости.

— Но… — открывает она рот, чтобы что-то сказать, но Глеб дотрагивается до её руки.

— Не сейчас, Алён, — шепчет он ей. — Не стоит в первый же день.

— Я перекрасилась, — кидает мне в лицо. — И имя сменила! Я твоя невеста! Ясно тебе? Перекрасилась и имя сменила, потому что перестали тебе нравиться тёмненькие и имя Ира. Алёна тебе нравится! И блондинки! — прищуривается и, раздражённая, заходит в дом.

И судя по грохоту, что-то разбивает.

— Гром девчонка!

— Недалеко от правды ушёл, — хлопает меня Тимур по плечу. — Алена Громова. Моя старшая двоюродная сестра.

— Ого, — лишь кидаю, оглядевшись вокруг и поняв, что я в капкане. Громовы меня окружили. Тимуру теперь верить нельзя. Остаётся лишь Глеб. Уж он точно свою сестру за меня выдать не хочет.

Алёна

— Ты ещё обижаешься на меня? — спрашивает Давид, отвлекая меня от чтения ему детектива. Его любимый жанр, и даже в бардачке его машины есть несколько книг. Как он мне как-то сказал — в пробках читает.

— Нет, — кидаю, даже не глядя на него.

Обижаюсь, но люблю. Книгу пришла ему даже почитать, чтобы он не скучал. Выбрала ту, которую он сам хотел прочесть, но всё времени не было.

— Ну, блин, малыш, я реально тебя не помню, — тянется к моей руке и дотрагивается, призывая взглянуть на него. — Это нормально, что я тебе не доверяю.

— А я тебе в своё время доверилась. И не один раз, — живот глажу. — И я тоже тебя не знала, — ругаюсь на его виноватую мордашку и, не выдержав, вздыхаю. — Но я тебя понимаю, — натягиваю грустную улыбку. — Ты вспомнишь всё. Я знаю. И я буду рядом.

— А как мы познакомились вообще? — задаёт вопрос, и я пожимаю плечами, не зная, с чего именно начать.

— Ну, долгая история, — заявляю ему. — Мне нужна была помощь, и мне посоветовали тебя как специалиста. И…

“— Чёрт! Чёрт! Чёрт! — рычу, глядя на выписку со счетов. — Не хватает, — поднимаю взгляд на своего помощника — Лиама Светых.

Мой троюродных брат. Искал подработку, а я себе помощника, и мы договорились, что он будет моей правой рукой в благотворительном фонде моего дедушки, который он уже фактически переписал на меня.