– Вчера я был в агентстве.

– В каком ещё агентстве? – вызывает недоумение.

Может, он что-то перепутал?

– По суррогатному материнству, – выдаёт, в секунду выливая на меня ушат холодной воды, от которой застываю. – Я нашёл кандидатку, и уже завтра будет первая процедура. От тебя ничего не требуется. Мы уже убедились в том, что…

Он кидает взгляд на мой всегда плоский живот, прикрытый белым пиджаком.

– Потерпим неудачу.

– Что ты сказал? – шепчу онемевшими губами и надеюсь, что мне послышалось.

Нет. Быть того не может.

Я всего лишь задремала днём после салона, и теперь всё это – неприятный сон, от которого я вот-вот проснусь.

Подбираюсь на кресле и сильно сжимаю кожу на ладони.

Не просыпаюсь!

– Раз ты не можешь забеременеть, – холодно, будто мы друг другу никто, кидает Бодров, даже не глядя на меня. Планшет ему интереснее жены, – я решил, что это сделает суррогатная мать.

Я хочу переспросить во второй раз.

Но знаю, что его это разозлит.

Да и не хочется давать сучке Лере за его спиной повод позлорадствовать.

Он и так унижает меня в её присутствии, снова делая акцент на моём бесплодии.

– Мирон, к чему такая срочность? – с трудом скрываю нервоз и обескураженность. – Мы пробуем всего два с половиной года, и уверена, если не сейчас, то потом у нас всё получится!

– Я устал ждать. И хочу наследника.

Закусываю губу, чувствуя, как останавливается сердце. Знаю, как муж хочет детей. Но ничего не могу с собой поделать. Я – дефектная. Сколько бы ни ходила на обследования, ни пила эти витамины, лечебные чаи… ничего не помогает.

– Я не могу. Это будет чужой для меня ребёнок от незнакомой женщины…

– Почему незнакомой? Через несколько месяцев она переедет сюда. Познакомитесь.

Все мысли обрываются.

Дыхание сбивается.

– Ты привезёшь сюда какую-то девицу, в которую засунут твою сперму, и я должна буду жить с ней под одной крышей в ожидании чужого малыша? – на секунду срываюсь и повышаю голос.

– Это будет наш наследник, – Мирон поднимает на меня предупреждающий взгляд своих невероятных глаз – карих у зрачка и серо-голубых к краю радужки. Чувствую, что ещё одно слово – и он осадит меня прямо перед Лерой. Она сама обескуражена не меньше меня. – Его будешь воспитывать и растить ты.

Снова этот тон. Приказной, подчиняющий. Не терпящий слова «нет».

У меня не осталось своего мнения. У меня не осталось свободы. И даже здесь отказать не могу.

Моя жизнь – сплошной контроль. И прихоть Бодрова.

И всё благодаря мужу, внезапно превратившемуся в тирана. Раньше у него было намного больше чувств. И я хотела спасти его, вернуть. Растопить лёд его замёрзшего сердца. Вновь заставить его гореть со мной не только в постели, но и в обычной жизни.

Наш малыш… был последним шансом спасти этот брак. Спасти остатки его любви ко мне.

А теперь я отчаянно хватаюсь за последнюю ниточку надежды отговорить его:

– Он ведь будет только твоим…

Неужели ему неважно – от кого? Тогда почему продолжает держать меня возле себя? Не отпускает? Посадил на цепь, как собачонку!

Это был лишь брак по расчёту, переросший в любовь, но… теперь я снова ощущаю себя скованной цепями и закрытой в клетке с дрессировщиком.

– Я уже всё решил, – стальной голос мужа разлетается по всей гостиной. —Малыша нам родят. А ты по-прежнему будешь самой любимой и послушной женой. Это не обсуждается, Ярина. Готовься стать мамой.

Мой муж никогда не изменял мне. Не унижал, не бил и не делал больно. До этого момента. Я сдыхаю на месте. И не понимаю, как всё пришло к этому. Только сегодня я вспоминала наше знакомство. Как противилась ему, а в итоге сдалась. И не пожалела. Я для него изменилась. Бросила медицину, посвятила жизнь ему. Да, я тоже хотела ребёнка. И старалась.