Влюбленно смотрит.

На Ратмира.

«Красивая какая, - невольно отдаю ей должное, забыв про мужчин. – Настоящая Кармен. Нарисовать бы ее».

Искренне любуюсь черными, длинными, блестящими волосами, отдающими синевой в свете ламп. Красная помада в тон красному бандажному платью глянцем лежит на пухлых губах.

Да, я бы нарисовала ее, несмотря на смутную неприязнь, несвойственную мне.

- Нокаут, - кричит за моей спиной Карим, исполняя роль и тренера, и рефери.

Я стою ближе всех к рингу, и противник Ратмира лежит так близко, что руку протяни- дотронешься. Нос шибает потом и запахом крови, и от этого коктейля ароматов будто свет выключается. Становится так дурно, что я пошатываюсь, равновесие не удерживая.

Еще несколько секунд назад ведь все хорошо было!

- Девушка, с вами все в порядке? – кто-то обхватывает меня за плечи, но я не вижу – кто.

Я на ногах пытаюсь удержаться, сознание не потерять.

- Вика? – зовет Ратмир взволнованно. – Вика, что с тобой?

Хочу ответить, но не могу языком пошевелить. Лишь на секунду в глазах проясняется, и я вижу, что Ратмир придерживает меня за талию, не позволяя мне упасть, и хмурится.

- Карим, зови врача, скорее!

Это последнее, что я слышу, обмякая в руках парня, и погружаясь в темноту.

11. ГЛАВА 10

РАТМИР

Это ведь простая тренировка, и мой партнер – старый друг, с которым мы еще со времени спортшколы спарринговали.

Обычная отработка техники.

Вот только с каждым ударом ярость вскипает сильнее, и сильнее. Кровавая пелена перед глазами требует выплеснуть все накопившееся, а окрики Карима набатом бьют в голове:

- Бей, бей, бей, убей, убей, убей…

Кружу по рингу, и взгляд постоянно выхватывает тонкую фигуру светловолосой девушки.

Зачем я Вику сюда притащил? Ясно ведь, что с этим додиком в лакированных туфлях у нее ничего не было, но…

… играет девчонка хорошо.

Я почти купился.

Отличная афера с похищением, просто превосходная, хоть и долгосрочная многоходовка. Вику украли, отец спас, а затем женился.

- Нокаут, - кричит Карим, и я вздрагиваю: Фара лежит в углу ринга, рука через сетку свешивается.

Он оглушен, не понимает ничего. Это не тренировка, а избиение. Нужно будет извиниться перед товарищем за то, что силу не расчитал.

Я псих. А всему виной эта девка - жена моего отца.

Обманщица.

- … ей плохо. Девушка, вы вида крови боитесь?

Перевожу взгляд на плохо освещенный зал, и сначала Регину вижу – пресс-секретаря ассоциации бокса, а затем и Вику. Покачивается, как пьяная, руками по пустоте водит, будто ищет, за что ухватиться.

- Вика, - перепрыгиваю через сетку, и отталкиваю одного из учеников Карима, схватившего ее за плечи. – Вика, что с тобой?

Неужели так вида крови боится?

Все ведь нормально было: спорила, огрызалась, а сейчас как восковая кукла выглядит. Бескровные губы слабо шевелятся, Вика нервно сглатывает, и слабо хватает ртом воздух.

- Карим, зови врача, скорее! – кричу тренеру, но он уже с трубкой у уха, вызывает нашего дока.

Девушка судорожно вздыхает, глаза ее закатываются, и Вика обмякает в моих руках.

А мне становится дико страшно: что с Викой? Отравилась? Испугалась?

- Вы что с ней сделали? – поднимаю ее на руки – легкую, почти невесомую, и обвожу взглядом сборище малолеток, рядом с которыми Вика стояла.

- Н-ничего. Она стояла, а потом вот… мы ничего…

- Да малохольная она, - насмешливо перебивает блеянье парней Регина, и проводит по покатому боку ладонью, притягивая все взгляды к своей идеальной фигуре. – Стояла, ахала, охала… Ратмир, таких не в зал водить нужно, а на утренники.

Отмахиваюсь от язвы-Регины, всматриваюсь в бледное Викино лицо, не зная, что делать.