Как она жила без бабушки эти месяцы? Как могла забыть о ней, пребывая в счастливой неге?

Воспоминания вызвали поток слез, заскользивших по щекам. Ивления выпустила старческую ладонь из рук, чтобы вытереть глаза. В это время бабушка очнулась.

– Ивления… – прошептали сухие бледные губы.

Холопка, дремавшая у стола, вскочила.

– Боярыня очнулась!

– Тихо ты, – старуха сморщилась, – позови Ивлению.

– Я тут, бабушка, – Ивления наклонилась к самому лицу женщины.

Та вгляделась в нее подслеповатыми глазами.

– Хорошо, а то думала, умру, не увидев…

Старуха вновь прикрыла глаза. Холопка и Ивления замерли в ожидании. Прошло время, но старуха больше глаз не открывала.

– Опять в забытье впала, что ли? – вздохнула девка.

Ивления собиралась вновь сесть в изголовье постели, но в это время во дворе раздался шум – и она так и осталась стоять, невольно прислушиваясь.

– Да пропустите меня к жене.

Этот голос вывел женщину из оцепенения, она бросилась к двери, распахнула ее и увидела Варяжку, облепленного дворовыми. Он, размахивая увесистыми кулачищами, настойчиво пытался пробиться в дом.

– Тихо, чего расшумелись? – Ивления грозно свела брови.

Дворовые расступились.

– Боярыня его даже на порог не велела пускать, вот мы и выполняли приказ, – выступил вперед ключник, здоровый мужик лет пятидесяти.

Ивления невольно сморщилась, впервые неодобрительно взглянув на Варяжку: пришел, нашумел, ну ни дня без нее прожить не может.

– Ладно, бабушка все равно в себя не приходит, не узнает. Выйдете все, мне с мужем поговорить надо, – приказала она, и дворовые покорно удалились.

– Ну и стража! – восхитился Варяжка. – Видать, здорово бабка твоя наказала их после того, как тебя похитили.

– Чему ты смеешься? – нахмурилась Ивления. – Бабушка моя при смерти…

– Не сердись, – Варяжка сразу стал серьезным, – я за тобой пришел.

– Одну ночь без меня провести не можешь?

– Дело не в этом. Ярополк Киев оставляет. Я уже все твои вещи собрал. Пойдем.

– Куда? – не поняла Ивления.

– В Родню бежим. Там крепость хорошая, новая, долгую осаду выдержит.

Сердце Ивлении замерло: вот оно, предсказание. А она еще доказывала бабушке, что настолько любит Варяжку, что готова разделить с ним любую судьбу. Оказалось – не готова.

– Нет, Варяжка, я не могу. Бабушка ведь умирает. Кто ей глаза закроет? Я же себе никогда не прощу, если уйду сейчас, не попрощавшись с ней.

– Бабушка. Бабушка. Бабушка! – разозлился воин. – Только и слышу, что об этой вредной старухе! Даже собственной смертью пытается мне навредить!

– Варяжка! – воскликнула пораженная жена. – Да как ты смеешь так говорить? Да она, может, из-за меня умирает? Я виновата. Не послушалась, против ее воли пошла замуж. Так будь же милосерден, позволь в последний путь ее спокойно проводить.

Ивления рассерженно повернулась, чтобы скрыться за дверью.

– Подожди, – Варяжка схватил ее за руку. – Прости, не в себе я. Думаешь, мне легко отца с матерью покидать? А без тебя я вообще жить не смогу. Ты должна идти со мной.

На глаза Ивлении невольно навернулись слезы, и она уткнулась в грудь мужчины, ощутив под щекой железные пластины кольчуги.

Только теперь дошел до нее весь смысл происходящего: ведь муж покидает Киев!

– Я бы тоже ушла с тобой, – всхлипнула она, – но не могу. Пойми, если бабушка умрет, я же всю жизнь потом и себя, и тебя укорять буду. Вы же не на век Киев покидаете. Ярополк скоро с победой назад вернется. А я тебя здесь верно ждать буду.

– Любимая, что же ты делаешь? Как я без тебя? – Варяжка еще сильнее сжал жену в объятиях.

Боль разлуки захолонула сердце, но Ивления взмолилась: