От этих слов у Белоснежки целый табун мурашек промчался по спине.

«Только этого не хватало! — с отчаянием подумала она. — Нету у меня желания с ними знакомиться!»

С помойным ведром в руке, с маской мародера на лице — да, вид еще тот… не самый подходящий образ для того, чтобы поразить соперниц.

Но девушки уже с веселым щебетом повыскакивали из кустов и обступили Белоснежку, рассматривая ее с таким любопытством и так откровенно, словно она была не живым человеком, а манекеном, который абсолютно ничего не чувствует.

И улыбки на их лицах становились все гаже, все противнее и злее…

— А что это у вас на лице такое, Ваше Высочество, — продолжала все тем же противным, ядовитым голоском заводила.

— Ее Величество хотела остаться неузнанной? — прыснула в кулачок другая девушка.

— Кто же не узнает Ее Высочество, — гадко хихикнула заводила. — Тут никакая маска не поможет. Эта могучая талия — она одна такая на все королевство. Но я говорю не о ней; вот это, на лбу, что такое? Неужто… прыщ?! О, какой ужас! Я такой огромный прыщ видела в последний раз лет десять назад!

Девушки так и покатились со смеху, прикрывая ротики ладошками, затянутыми в тонкие кружевные перчаточки.

Белоснежка затравленно оглянулась и отступила. Смех девиц ранил ее в самое сердце. Она чувствовала себя несчастной и ужасно напуганной. И даже про свой котел позабыла.

А ее недоброжелательницы — нет…

— А это что за кастрюля?! — войдя в азарт, выкрикнула одна из девиц. Видно было, что она очень хочет понравиться девице-заводиле. А для того надо поддеть Белоснежку как можно больнее; и она очень старалась нащупать наиболее уязвимое место.

Заводила обвела присутствующих высокомерным взглядом из-под прикрытых век. Девицы, смолкнув и затаив дыхание, в восторге ждали от нее очередной колкой шутки.

— Это никакая не кастрюля, — произнесла она поучительным тоном. — Это… корзинка с легким перекусом Ее Высочества. Пикник. Это ведь очень мило — легкий перекус на природе, не так ли, Белоснежка?

Девушки так и грянули хохотом, сгибаясь чуть не пополам от смеха. Котел был огромен, грязен и тяжел, и ели из него, как вы помните, свиньи. Но в головах обидчиц картинка, как Белоснежка, словно поросенок, чавкает из этого котла, вполне укладывалась.

— Ее Высочество хотела присесть где-нибудь в кустиках, в одиночестве, — притворно вздохнула заводила, — и счавкать… ой, то есть, съесть все до донышка. Одна. Чтобы никто не мешал. Чтобы ни с кем не делиться. Но вы зря волнуетесь Белоснежка! Мы ни в коем случае не претендуем на ваше… хрючево. Или что там у вас припрятано от нас?

Белоснежка с ненавистью взглянула на котел мести, весь закопченный, в потеках простокваши. В груди ее заклокотала обида и злость, рука сама нащупала припрятанную в кармане заветную банку…

Меж тем заводила, эта красивая, но такая злая девушка, подошла к Белоснежке вплотную и заглянула в ее глаза, полные стыда, своими, злыми и веселыми.

Глаза у нее были как два изумруда. Такие же зеленые и такие же холодные.

— Что у тебя там, толстуха? — очень тихо и очень неуважительно поинтересовалась она, гадко посмеиваясь. — Твой обед?

И Белоснежке стало ее совсем не жаль. Совсем.

— Нет, — в тон ей ответила Белоснежка, большим пальцем с чпоканьем открывая крышку заветной банки. — Твой!

Она вдохнула поглубже и задержала дыхание, чтобы запах Вкусночихи не втягивался в ее ноздри.

Ловким пинком снесла с котла тяжелую крышку.

И одним точным движением опрокинула в простоквашу с раскисшим в ней пирогом всю, абсолютно всю Вкусночиху, что была в банке…