– Почему ты так думаешь?

– Он хороший, – девушка зарделась. – Всегда такой нежный, ласковый. Осторожный. Заботливый. И мастер для него – как второй отец. А Гарман для него – как старший брат. Он всегда говорил, что судьба не зря их свела. Гарман, он, – Маника покрутила рукой в воздухе, – он не любит с железом работать. Он вообще грязь не любит. Зато придумать может всё что угодно. Штуку, с трубами в доме, это именно он придумал. А отец потом уже всё сообразил, как сделать. А Кведжин – он для Гармана всегда руками был. С полуслова друг друга понимали: один ещё не договорит, второй уже делает.

Рианон закивала, мысленно поставив ещё один крестик подозрений напротив младшего сына. При таких отношениях Гарман вряд ли стал бы убивать Кведжина. Скорее, убедил бы. Или подставил бы эконома. А может, и младшего брата.

– А сам он какой? Гарман. И как они с Арбуром ладили?

Маника отвела взгляд в сторону, захлопала ресницами. В уголке глаза выступила слезинка.

– Он тоже хороший. Властный, особенно когда… – Маника смутилась, не сказала вслух, но Рианон и так догадалась: в постели. – Он вообще любит показывать, какой он строгий и суровый. Но он добрый на самом деле. Просто боится показать. И меня читать научил, – девушка густо покраснела. – Он любил, когда я ему потом ещё рядом лежала и читала.

Маника смущённо умолкла и начала мять рукой ткань платья. Рианон ободряюще коснулась её рукой: всё хорошо, продолжай. Заодно чуть подправила разговор в нужном направлении.

– А младший мастер?

– Арбур? – Маника сморщилась. – Он холодный. Внутри холодный, не снаружи. И весь ну… Всегда других слушает, завидует. Знаете, госпожа, он даже у меня пытался узнать – он в постели лучше, чем Гарман и Кведжин, или нет. А когда его отец про наследство заговорил, ему бы защищаться… А он только угодливо: «Как скажете, папенька». За него тогда Гарман вступился, представляете? С отцом поругался. Мол, они с Кведжином не пропадут, а брата обделять – это не по совести.

Рианон не стала спрашивать дальше. Откинулась назад, опёрлась на руки, вглядываясь в облака на небе и вслушиваясь в пересвист птиц. Сама же принялась размышлять. Понятно, с чего отец и старший сын так сухо поглядывают друг на друга. И вот он – мотив. Зависть и ощущение никчёмности. Гарман, не подумав, нажил в младшем брате врага. Фактически, когда его защищал, дал понять, что считает пустым местом, не способным добиться ничего самостоятельно. А судя по тому, насколько очень разные люди единодушны – этот Арбур и в самом деле ничтожество. Заработать на краже изобретения и заодно ударить по старшему брату – вполне на такого человека похоже.

Маника приняла паузу в разговоре на свой счёт. Какое-то время елозила, потом не выдержала и виновато, грустно поинтересовалась:

– Вы меня считаете блудницей? Ведь я спала со всеми троими…

– Ерунда, – отмахнулась Рианон. – Одно дело – поступать так тайно, повинуясь похоти и разврату. Ты же делала это по воле господина и повинуясь отцу. Всего лишь исполнила свой долг и службу перед бароном. Этого даже самый строгий священник не посмеет назвать блудом.

Маника просветлела лицом. Потом нахмурилась и отрезала:

– По воле господина барона. И только. Отца?! Да я его и слушать не буду! Пусть меня осудят, только он нехороший и грешный человек. Вам дядька Дидиан рассказал? А если бы не соседи, он и меня заставил бы с собой согрешить. Видела я, как он на меня смотрел, и помню, как стоять заставлял рядом и бил, – она гневно хлопнула ладонью по земле. – От него всегда только зло. И младшего мастера он с пути собьёт…