Он отдал приказы, и был таков.

***

Андрей поехал с нами.

Пока мы одевались, он каким-то чудом успел помыть посуду и полы, управился за десять минут. Собрался, и заявил, что прокатится с нами.

Непонятно зачем. Наверное, чтобы нервы мне потрепать.

Вот и получилось, что Антон с Леной сидели впереди, а «детишки», то есть мы с Андреем — на задних сидениях. А сейчас мы вообще наедине, ждем пока Антон поговорит с Леной.

Они вошли в ее дом, и их уже минут пять нет.

А мне это дико не нравится! Чем они там занимаются? Они же там не… или… черт бы их взял! Обоих!

— Что, Машуленция, ревнуешь? — Андрей оторвался от телефона — почему-то в хлам убитого, далеко не новенького мажорского смартфона, а видавшего виды, года и поколения.

В общем, у него не смартфон, а ужас. Еще и трещина через весь экран.

— Машуленция? — переспросила я в надежде, что мне послышалось, как он испоганил мое имя.

Андрей нагло рассмеялся.

— Тебе идет. Так и буду звать — Машуленцией.

— А я тебя, — я задохнулась, пытаясь придумать что-то остроумное, но на ум пришло лишь: — адронным коллайдером буду звать!

— Адронный коллайдер — это ускоритель частиц, да? — хмыкнул парень. — Большой, мощный, уникальный. Хм, мне нравится, Машуленция. Одобряю.

Я зарычала.

Это я славлюсь острым языком, а тут какой-то парнишка на два года меня младше мои лавры забирает! Еще и ухохатывается, глядя на меня.

— Мелкий гаденыш, — сузила я глаза.

— Всего на два года тебя младше, о взрослая и многомудрая, — подмигнул Андрей.

И вдруг приобнял меня за плечи. Не как девушку, а… не знаю, как подругу, которую захотел поддержать.

— Успокойся. Говорят они. Антон не любит, когда с ним спорят, и когда мозг выносят. Так что никакой романтики и мятых простыней, так что можешь не ревновать, — он легонько потряс меня за плечи, а затем просто положил свою тяжеленную руку на меня.

— Я не ревновала.

— Ну да, — закатил он глаза.

Я с подозрением покосилась на Андрея, и вспыхнула. Так вот зачем он с нами поехал — чтобы меня от глупостей удержать. И про «Машуленцию» речь завел, чтобы меня отвлечь.

Наверное.

— Что, так заметно? — сдулась я.

— Мне — да, потому что я смотрел. Ленка тоже, наверное, заметила. А Антон слишком тугодумный для этих мелочей.

— Антон не тупой, — я пихнула Андрея в бок локтем.

— В чем-то он тупица, Машуленция… эй, не дерись, — захохотал он, когда я отреагировала на «Машуленцию». — Ладно, остынь. Мой брат — светоч разума и все такое, хоть и тугодум. Антоха — любитель всего простого. Вот та же Ленка — познакомились, она сама себя предложила, он взвесил, и они вполне приятно проводили время. Он не из тех, кто бегает за девчонкой, пытается понять, о чем она думает, на что обижается и почему ревнует. Потому лучше оставь все это. Я серьезно.

Взглянула на Андрея, он и правда серьезно говорит. Пожалуй, впервые за наше короткое знакомство.

— То есть, если я хочу… ну ты понял, — смутилась я, — мне нужно по примеру Лены предложить Антону себя, да?

— Угу. Его стиль. Либо Антон сам предлагает, либо ему предлагают. Затем он выставляет условия, главное из которых — не отсвечивать. Он содержит, помогает с карьерой, если она нужна, а ты молчишь, улыбаешься и машешь. Ну и ноги раздвигаешь, — просто ответил парень. — Антохе надоело перебирать, он решил, что возраст подгребает, потому на Ленке скоро женится. Прагматичный до мерзости у меня братец. Так что даже если ты предложишь Антону себя, и ленточкой перевяжешь — не факт, что он согласится. Хотя его от тебя ведет, это и я и Ленка заметили, вот она и взбесилась.