— Ты на Булку сейчас похож, — кивнула на крутящегося рядом пса, уже пару часов делающего вид, что он — голодающий сиротка.

— Булка, гулять.

— Я погуляла с ним. Иди руки мыть, а затем посуду, — скомандовала я, и полезла в духовку.

Андрей простонал. То ли от аромата запеченного мяса, то ли от моих указаний, но пошел куда я его и послала — в ванную. И через пару минут вернулся.

— Дай кусочек, Машулёк, — уставился на то, как я посыпаю сыром запеканку. — Я почти ничего не ел сегодня, сейчас в обморок грохнусь.

— Посуда грязная, — намекнула я, и парень со вздохом пошел к раковине. — А за «Машулёк» и «Машуленцию» ты только корм Булки заслужил, но на первый раз прощаю.

— Добрая, — состроил он глазки.

Я вернула противень в духовку, и начала нарезать формовой хлеб.

— Ну что, мне на ночь сваливать? — поинтересовался Андрей.

— Ты у меня спрашиваешь?

— А у кого еще? Ты, Антон, на тебе эти ваши бабские нитки, которые вы бельем называете. Разврат, разломанная кровать, а на утро — Лена, гуд бай, — заржал парень.

Я покраснела, представив, как встречаю Антона в «нитках». Хм, так я делать не буду, но картинка мне понравилась. И против разврата и разломанной кровати я тоже ничего не имею, но лучше кровати ломать в серьезных отношениях. Об этом я и сообщила Андрею.

— И вообще, не знаю я, что делать. Мужчина должен добиваться, а не женщина. Я себя ущербной буду чувствовать, — взяла полотенце, и начала вытирать посуду.

— Вот черт, связался я с малолеткой. На войне, как на войне, Маш. Ну да ладно, добрый дядя Андрей что-нибудь придумает, — заявил парень, и я с подозрением уставилась на него.

Он-то придумает, вот только Лена жива хоть останется?!

Андрей мыл посуду, я вытирала, снова утонув в своих мыслях. Вот что Антон за человек такой? Нет бы увидеть меня, и влюбиться намертво, а затем самому меня добиваться.

— Ничего себе. Маш, ты его пытала? — услышала я за спиной удивленный голос Антона. Он вернулся, а я и не заметила. — Если что, я не против. Пытки, угрозы, шантаж — я одобряю, главное, что брат не по гаражам и заборам прыгает, а по дому помогает.

— Это паркур, а не прыжки по гаражам, — Андрей выключил воду, домыв последнюю ложку, которую торжественно вручил мне — вытирать.

— Да мне плевать, как это называется, — закатил Антон глаза, и жадно принюхался. — Черт, пахнет как вкусно!

Я приосанилась, и довольно улыбнулась.

Вот подругам моим жаль времени на готовку. Мол, возни на несколько часов, и все быстро съедается — пустая трата времени, и лучше доставку заказать. А я считаю, что мужчину лучше домашним кормить — и ему приятно, и самой радость.

— Я сейчас накрывать на стол буду, садись, — кивнула я на стул у окна.

— Нет, я на пару минут, бумаги оставить. Вечер и половину ночи я буду занят, — заявил Антон.

Мне это не понравилось. А еще больше не понравилось то, что я услышала дальше.

— С Ленкой будешь занят? — спросил Андрей.

— Не твое дело, малёк.

Я отвернулась к плите. Значит, с ней, и явно не за ручку они гулять будут. Черт, черт, черт. Сейчас же самое время что-то предпринять. Грохнуться, ногу подвернуть, или еще что-то. Заставить Антона остаться. Вот только я не могу. Хочу действовать, хочу бороться, а не могу — мужчина сам должен.

Ну и пусть уходит, держать не буду!

— Ты лучше не на половину ночи, а на всю ночь свали, — мурлыкнул Андрей. — Мы с Машей найдем, чем заняться. Иди, брат, иди.

— В смысле? — недовольный вопрос Антона заставил меня обернуться.

Он буравит взглядом то меня, то Андрея, то снова меня. Как на допросе. Света лампы в глаза только не хватает.