Рыжая поймала мой взгляд, улыбнулась поощрительно, хищной походкой пробилась ко мне.

– Уединимся? – шепнула в ухо.

Позволил увести себя наверх. Волк понимающе ухмыльнулся, но пошел он на хрен.

Стоило нам оказаться в спальне, как рыжая без промедления потянулась к пряжке моего ремня. Справилась быстро, освободила член и тут же начала отсасывать. Я лениво зарылся руками в ее волосы и закрыл глаза.

Интересно, если бы вместо трубочки во рту мышонка был мой член, она бы смотрела так же испуганно?

Готов биться об заклад, она девственница.

И, уверен, что она никогда и никому не сосала.

Я мог бы стать ее первым учителем. Направлял бы, показывал, описывал словами и не только.

Ради нее я бы, пожалуй, даже сделал исключение и привел в свою квартиру.

Напоил алкоголем, чтобы она расслабилась, и мягко, но настойчиво поставил на колени и потянул ее голову к своему паху.

Наверняка она раскраснеется. И будет долго возиться с пряжкой, а когда, наконец, сумеет ее расстегнуть, уставится на мой член своими огромными глазищами и бросит на меня свой напуганный взгляд.

И тогда мне придется напомнить ей, чтобы она взяла его в рот.

Она замнется, выдохнет жарко и неуверенно возьмет его своими пальчиками. Приблизит к губам. Откроет свой маленький ротик и неумело коснется своим язычком.

А потом насадится и начнет двигать головой, то и дело давясь слюнями и моей плотью. Может быть, даже войдет в раж.

А когда я кончу, она будет высасывать мою сперму так, как высасывала из той яркой картонки свой сок.

Отчего-то мнимая сцена мышонка с моим членом во рту завела меня сильнее фактического минета. Я открыл глаза и взглянул вниз, но, блядь, это чужое лицо все портит.

Рыжая не успела даже охнуть, когда я поднял ее и бросил в кровать. Она принялась извиваться, но меньше всего мне хотелось сейчас с ней играть. Я поставил ее на четвереньки, чтобы видеть только рыжий затылок, стянул трусики и вошел. Она зашипела и выгнулась, но тут же принялась подмахивать, издавая насквозь фальшивые стоны.

Мышонок бы так не стонала.

Запал прошел. Остались одни лишь механические фрикции, не несущие удовольствия – и рыжей пришлось потерпеть, пока я не дошел до экстаза.

– Чувак, – возмутился Соломон, вламываясь с какой-то брюнеткой в спальню, – ты трахался в моей постели!

– Скажи спасибо, что не вашем обеденном столе.

Я поправил молнию и вышел, оставив подстилку там.

Замена в ее лице меня больше не интересовала.

Мне нужен был оригинал.

И я его получу.

12. 12

МИРА

– Катенька, ты восхитительно выглядишь! Не видел тебя всего две недели, но ты определенно стала еще красивей!

– Отвали, Рыльцев.

– Алиночка, а ты тоже ничего. Волосы перекрасила? Тебе очень идет.

Алина показала средний палец.

– Лизонька, душа моя, поздравляю. Ты закрыла сессию на отлично, наверное, трудно было?

– Чего тебе надо?

– Ничего, разве не могу я сделать комплимент старосте?

– Мне не сдались твои комплименты.

– Ну ладно. Верочка…

Когда Рыльцев приветствовал всех девушек нашей группы, я опасливо замерла, ожидая, когда он доберется до меня.

Однако он просто скользнул по мне взглядом и отвернулся.

Будто меня и не было.

Неожиданно, но очень приятно.

С тех пор, как Панов взял меня на прицел – иначе назвать это я не могу – Рыльцев и Еремеев от меня отстали. Будто я вмиг в невидимку превратилась. И это меня просто безумно радовало. Учитывая, что и Панова я не видела уже целый месяц: с той самой странной встречи, когда я едва не потеряла сознание.

Целый месяц в режиме призрака. Никаких мажоров, неприятных разговоров, зажиманий в углу и словесных оскорблений.