– Долго я здесь? – почти беззвучно прошептала.

– Сегодня восьмой день. Врачи перестраховались и подержали тебя немного в спящем состояние.

– Андрей… – попыталась рассказать командиру, но в горле встал колючий ком, раздирая слизистую.

– Прости, Ренат, – на пару секунд прикрыл глаза Давид, пряча тяжёлый взгляд. – Мы его не нашли.

– И не найдёте, – сглотнула, отворачиваясь к стене и позволяя выпустить боль. – Я сама его хоронила. Много раз. Закапывала и мечтала лечь рядом.

– Не время тебе ещё рядом ложиться, Блошка, – громыхнуло жёсткое за спиной. – Несколько мразей сбежало, в том числе их главарь. Команда рвётся в бой. От тебя нам требуется любая мелочь, способная вычислить и уничтожить каждого.

Думаю, стремление отомстить вытащило меня из чёрной пустоты. И беременность, о которой выяснилось через две недели после спасения из плена. Аборт – первое, что пришло в голову, а потом зудящий вопрос – что если ребёнок Дрона? Его частица, его кровиночка. Единственное, что осталось мне от него.

Замечаю, что Бахрут отошёл за валун, расстегнул ширинку и выписывает узоры мочой по матовой, серой поверхности. Ублюдок. Хуже смерти для воина пустыни придумать нельзя. Сдохнуть со спущенными штанами.

Навожу прицел на пах, и ноздрей касается фантомная вонь немытого тела, с остервенением раздирающего меня. Руки пробивает мелкая дрожь, низ живота каменеет от боли, но палец уверенно потирает курок, а мозг решает сложную задачу. Быстро в голову? Или отстрелить к херам его проклятый член и удовлетвориться долгими мучениями?

2. Глава 1

Рената

Специальное подразделение антитеррористического внедрения. Там очень любят вербовать подростков из детских домов и интернатов. Удобные солдаты, в большинстве своём больше похожие на зверьков из закрытой стаи. Голодная злость, хреновое прошлое, никаких перспектив в будущем, минимальный набор моральных качеств. Никаких привязанностей, никаких обязательств. Вместо зрачков денежные знаки, вместо сердец куски холодного олова.

Топор, Дрон, Канарейка, Боров, Муха, Скрипач, Медведь и я, Блошка, – мы все когда-то жрали гнилую картошку в одном и том же детском учреждение. Топор ушёл раньше нас на четыре года. Потом к Давиду присоединились остальные, а по достижении восемнадцати лет за Дроном пошла и я.

С девчонками был недобор. Как говорил старшина в учебке: «Лучший снайпер, это баба». Поэтому после восьми месяцев обучения я оказалась достаточно востребована, чтобы выбирать.

Преданность своей стаи – одно из немногих положительных качеств недолюбленных детей. Именно так, не смотря на предложения повыгоднее, я оказалась в группе Топора, где обосновался и Андрей. Как я могла не присоединиться к единственному человеку, заставившему моё оловянное сердце биться?

Двенадцать лет он защищал меня, дрался, не позволял обижать и втягивать в сомнительные разборки. Сложно пятилетнему ребёнку оказаться брошенным в эту среду. Воровство, издевательства, насмешки, тёмная свалка по ночам. Дети слишком жестоки, а взаперти жестокость увеличивается в стократ.

Дрон никогда не выпускал меня из поля зрения, делился отвоёванной, лучшей едой, в бою добывал понравившуюся игрушку, умудрялся достать запасные колготки, без штопки на пятках. На пятнадцать лет подарил серебряный браслет, на шестнадцать цепочку, на семнадцать красивое платье, на восемнадцать телефон. И никто не смел отобрать его подарки.

Андрей научил меня новым понятиям. Забота, тепло, нужность. Такие сложные и необходимые слова для брошенного взрослым миром зверька. Я выжила в этой клетке только благодаря ему. Выжила, научилась защищаться, смогла не сломаться и не очерстветь окончательно. Как бы сложно не было без него, целый год меня вытягивало ожидание скорейшей встречи.