– Ты меня замучила. Понимаешь же, что такие модели только у пит-байков!

– Их скорость меня не устраивает.

– Да зачем тебе вообще сдался деформированный бак!?

– Хочу эффектно взять первое место.

Ермолин поджал губы.

– Опять свои трюки!? Слушай, я не стал ничего при Уваровой говорить, но твоё увлечение… я его тоже не одобряю. Ты хоть и заноза, но я к тебе прям прикипел за то время, что знаю… как бы и пирожки люблю… но сломанная шея.

– Тебе весело? – скрестив руки на груди, обиженно прищурилась. – Почему ни у тебя, ни у Соколовского не возникло мысли, что со мной ничего подобного не случится? Может, мои успехи настолько выдающиеся…

– Перестань. Байк, как огонь. Он – стихия! А от неё никто не застрахован!

– Ты пугаешь меня падением… думаешь я никогда не падала?! Да только падения могут научить байкера ездить на заднем колесе и плавно работать газом! Я сначала падать научилась, а потом уже перешла на сложные трюки. И хватит мне всякую гадость пророчить! Можно же немножко выказать доверия и уверенности в моих силах?! Хотя бы по-дружески?

Женька ничего не сказал на этот крик моей души. Просто смотрел на меня, внимательно слушал то, что, как гнойник, ковырнул из моей души.

Не желая выглядеть истеричкой, замолчала, волком уставившись на Женьку.

Парень достал мобильник и кому-то быстро набрал:

– Привет. Разговор есть… – показав мне пальцем секунду, Ермолин отошёл подальше, жестом приглашая пройтись между рядами байков и ещё присмотреться, пока он будет говорить.

«С кем?!» – у меня был только один вариант ответа на этот вопрос.

Не понимая, как вообще может помочь Соколовский своему другу в данную ситуацию, просто гуляла от мотоцикла к мотоциклу, хмуря брови.

– … да. Хорошо. Ганс, я буду ждать тебя в салоне Франца. Да. Десять минут? Отлично.

Когда я услышала обрывочные фразы телефонного разговора вернувшегося Ермолина, к своему удивлению, поняла, что расстроена.

«Женька не Денису звонил», – я так по нему скучала всё это время! Слов не подобрать. – «Вот гад же самодовольный, а мне всё равно плохо без него...».

Ермолин остановился возле меня:

– Агрегат скоро будет. Такой же любитель трюков, как и ты, практически за углом салона. Сейчас всё решим, но если накосячишь и не сможешь выиграть соревнование, знай: я буду очень огорчён! В такие долги себя загнал ради того, чтобы ты поняла – мы не не доверяем тебе – мы беспокоимся за тебя! Потому что любим. Потому что мы… нет. Не так. Потому что ТЫ – наша слабость. Твоя потеря – это… даже представить страшно, что она будет означать для каждого из нас. Ты всё воспринимаешь на свой счёт. Так сказать, складываешь обиду, но совершенно не в ту «папку». Подумай об этом, когда в следующий раз «заботу» будешь определять, как посягательство на твою свободу. Да, эти понятия близки, но они – не одно и тоже.

– Почему, когда ты начинаешь кидать свои упрёки, я чувствую себя идиоткой? Смотрю…

– Не смотри. Просто прислушайся ко мне и подумай. Я тебя ни в чём не переубеждаю, – немного уклонился от темы разговора парень, словно преследуя какую-то свою цель, смущая меня ещё сильнее. – Говорю то, что лежит не на поверхности. До этого дойти сложно и это никакие не упрёки. Ты всё правильно сделала. – Серьёзный взгляд, и я растерялась окончательно. – Если бы не выразила на от момент свою позицию, вот этого, – Женька показал за свою спину, где раздался звук крутого движка подъезжающего к нам байка, – вот этого не было бы. Ганс – не моя заслуга, а твоя… Ты – молодец. Ты переубедила Соколовского, потому что этого фрица просил об услуге не я. Он мне не друг.