– Успокойся. Я от своих слов не отказываюсь. Но и Сходке не могу перечить. А там не все думают одинаково, – с самым невинным видом сообщил он. – Кого-то я сумел склониь на свою сторону, кого-то – нет. Будем надеяться на лучшее. Хотя разговор будет непростой.

– Но ведь до этого ты мне ни о какой Сходке даже не намекал?

– А разве я намекал, что ее не существует? – Это с его стороны была уже явная наглость.

Мне осталось только сплюнуть с досады. Обвели вокруг пальца, как мальчишку! Нет, больше я здесь никому не поверю.

– Самое время дать тебе один совет, – как ни в чем не бывало продолжал Хавр. – Ты не умеешь вести важные беседы. Слова сыплются из тебя, как дождь из тучи. Нередко ты говоришь такое, что потом может быть истолковано против тебя. Впредь старайся обдумывать каждый звук. Иногда стоит и умолчать кое о чем, а кое-что немного приукрасить.

– Ты советуешь мне лгать?

– Ни в коем случае! Заветы возбраняют нам лгать, – едва ли не с возмущением возразил он. – Но ложь становится таковой только в силу своей очевидности. Если, к примеру, я стану выдавать себя за женщину, то, безусловно, солгу. А если ложь недоказуема, это уже что-то совсем иное. Добросовестное заблуждение, невинная ошибка, спорная истина, наконец… Да и нельзя быть врагом самому себе. Только у глупца на языке то же самое, что и на уме. Ведь в драке ты будешь защищаться. Умей защищаться и в беседе. Это и ребенку ясно.

– Куда ты клонишь? Говори прямо.

– Не упоминай на Сходке о наших первых встречах, особенно о том, что я вывел тебя из канализации. Запомни, ты самостоятельно нашел выход к отстойнику, а в город вернулся, перебравшись через стену. В каком именно месте, указать не можешь. Не запомнил. Мы встретились случайно примерно двенадцать Сроков тому назад. И с тех пор ты живешь у меня.

– Да хоть объясни, что это такое – ваш Срок?

– Очень скоро ты все узнаешь. – Возможно, мне и почудилось, но в голосе Хавра прозвучало скрытое злорадство.

Хотел я послать его подальше, но не нашел в языке дитсов ругательства, более грубого, чем: «Чтоб тебе в Заоколье жить!» Вместо этого я спросил:

– И когда же состоится ваша Сходка?

– Это будет зависеть от тебя самого. Братская Чаша на разных людей действует по-разному. – Все это звучало в высшей степени загадочно. – Но нужный момент я не упущу, не бойся.

Дом Блюстителей, увенчанный пузатой сигнальной башней, был, наверное, самым монументальным зданием в городе, но с фасада выглядел так, словно давно предназначался на снос. Он демонстрировал не мощь и величие власти, а ее жертвенность и скромность. В низком сумрачном зале, по которому безо всяких помех гулял ветер, вдоль стены стояло шестеро человек разного роста, одетых в одинаковые груботканые накидки. Никто из них не выглядел баловнем судьбы, а некоторые и вовсе имели весьма изможденный вид. Будь у меня с собой что-нибудь съестное, я обязательно бы поделился с ними. Некоторое исключение составлял разве что чрезмерно упитанный кастрат, один из тех, что шуровали в Доме Братской Чаши. Но уж ему-то завидовать – последнее дело.

Одни Блюстители вполголоса беседовали между собой, другие молчали, опустив головы и уронив руки, словно отдыхая после тяжелого труда. Хавр присоединился к ним, а я в одиночестве остался стоять в центре зала, чувствуя, как сквозняк шевелит волосы на моем затылке.

Тем временем какой-то старик приблизился ко мне и протянул здоровенный трехгранный гвоздь, каким скрепляют балки деревянных мостов.

– Покажи-ка, на что ты способен, – весьма дружелюбно предложил он.