– Тебе что-то мешает? Сухая корка в глотке застряла? – смиренно спросил Хавр.

– Не привык, знаешь ли, пить без закуски. Вели подать чего-нибудь солененького.

– Слез моих тебе, что ли, накапать? Пей, это не закусывают. Пей, или мы поссоримся.

Краем глаза я уже заметил сквозь окно, что стражники покинули очередь и рассредоточиваются по площади. Из-за поворота выкатила огнеметная машина и, остановившись, с шумом выпустила избыток газа. Снаружи донесся топот немалого числа ног – толпу спешно убирали подальше.

Вот даже как! Ставки пошли нешуточные. Чем же таким, интересно, меня собираются напоить? Почему стража, рассыпавшись в цепь, торопливо заряжает свои уродливые пушки? Значит, сейчас я для них опасен. А выпив содержимое горшочка, сразу стану мил и близок. Приобщусь, так сказать… Может, это какая-нибудь вакцина против болезней, заносимых сюда Сокрушениями? Да, задали задачку.

– Ты погубишь себя, если не выпьешь, – свистящим шепотом произнес Хавр. – И меня, наверное, тоже…

Сделав испуганный вид, я отшатнулся и как бы нечаянно пролил несколько капель жидкости на ладонь. Никакого ощущения – ни боли, ни зуда.

– Хорошо, – я изобразил покорность. – Закусочки вы, значит, пожалели… Ладно. Да вот только не привык я пить в одиночку. Давай пополам, а?

Хавр наклонился к горшку и сделал несколько глотков. Движения кадыка подтверждали, что загадочный напиток благополучно проскочил в его пищевод. Но и после этого я выждал минуту-другую. Только убедившись, что мой искуситель жив-здоров и даже не поперхнулся, я сделал первый глоток, вернее даже – смочил губы.

Вкус спитого чая. Язык не щиплет, слезу не гонит. Второй глоток не внес в мое самочувствие никаких изменений, точно так же, как третий и все последующие.

Пусть радуются, подумал я. Все равно, как только выйду на улицу, выблюю все без остатка.

Но не тут-то было! Толстяки, довольно загомонив, отобрали у меня пустой горшочек и вернулись к своим прежним занятиям. Только один все еще стоял у решетки, внимательно присматриваясь ко мне и перекатывая в ладонях блестящий медный диск, разделенный пополам чертой перфорации. Но только глядел он на меня совсем по-другому – не как на черта с рогами, а как на выхолощенного мерина.

– Пойдем отсюда, – сказал я Хавру. – Что-то дух здесь тяжелый.

– Сразу уходить нельзя. Подождем немного. Да и дело надо до конца довести.

Насмотревшись вдоволь, толстяк легко переломил диск и одну его половинку отдал мне. Отполированную поверхность металла покрывала густая сеть линий, похожих на руны.

– Это знак приобщения к Братской Чаше, – сказал Хавр. – Береги его и предъявляй всякий раз, когда снова придешь сюда.

Нет, у него явно что-то не в порядке с головой. В следующий раз я попаду сюда только в том случае, если меня притащат на веревке.

На площади перед зданием уже не было ни стражи, ни огнеметной машины, ни обеих очередей. Только сильно попахивало перекисшей брагой.

– Ну теперь-то все наконец? – спросил я, когда мы оказались наедине. – Мне поверили? Я могу больше не опасаться за свою жизнь? Воду пить можно?

– Воду пить можно. Хоть бочками. – Что-то в тоне Хавра насторожило меня.

– А что нельзя?

– Скоро все должно проясниться, – он явно недоговаривал нечто важное. – Ты прошел обязательную, но только первую ступень посвящения. Теперь я должен представить тебя Сходке Блюстителей. Это непреложный порядок. Так, кстати, поступают со всяким достигшим совершеннолетия горожанином. Только Сходка может решить окончательно, где тебе жить и чем заниматься.

– Да не собираюсь я с вами жить! – Я уже не сдерживал раздражения. – Мы же так не договаривались! Единственное, на что я согласился, так это на временное сотрудничество! А тут, вижу, опять все сначала!