Судя по многозначительному покашливанию мадам, она, в отличие от мужа, совершенно не одобряла, но место женщины в этом мире, как я уже успела понять, было за плинтусом. Вот и Ладинье-отец не обратил внимания на недовольство супруги, предложил мне локоть и церемонно повёл в сторону обеденного зала, по дороге расспрашивая о путешествии в столицу и быте периферии.

— Я девушка простая, но понимаю, что в столице меня ничего хорошего не ждёт, а сын ваш — мужчина порядочный, в беде не бросит.

— Тем более, когда его ждёт такое вознаграждение! — понимающе закивал Ладинье-старший, смерив меня красноречивым взглядом. Кажется, не считайся я официально любовницей его сына, сам бы начал ухлёстывать. И наличие жены за тем же столом не помешало бы.

Не думаю, что сработала моя неотразимая харизма, скорее мужика потянуло на диковинку, да и азарт завоевания у большинства из них в крови. Рефлекс, так сказать.

— Именно! — я захлопала глазами, старательно кося под недалекую лимиту. — А он мне и домик обещал, и с друзьями познакомить!

— О, считайте, одним другом вы уже обзавелись! — старший Ладинье галантно поцеловал мне руку, устраивая за столом между собой и сыном.

Обеденный зал был небольшим и казался даже уютным, особенно после торжественности и помпезности предыдущего, бального. Пожалуй, помещение больше походило на кабинет в ресторане. Возможно, так оно и было — самое то, чтобы уединиться для переговоров или семейной трапезы. С высокого потолка чуть ли не к столу свисала огромная люстра с бесчисленными хрустальными подвесками, а на стенах крепились золоченые лампы с уже зажженными на всякий случай газовыми фонариками: темнело здесь быстро.

— Это весьма любезно с вашей стороны, — пробормотала я стандартную формулу благодарности, покосившись в растерянности на Дейрона. Поощрять интерес Ладинье-старшего я не собиралась, но и хамить ему — не лучшая стратегия. Пусть мой официальный покровитель сам с отцом разбирается.

Судя по окаменевшему лицу мастера, такого варианта принятия меня в семью он не ожидал. Матушка его тоже в восторге не была и косилась на меня, сжимая вилку с такой силой, что, окажись это моя шея, давно бы уже переломилась как спичка.

Да, кажется, что-то пошло не по плану… Причём с обеих сторон.

Обстановку несколько разрядили лакеи, принёсшие закуски. Мне живо вспомнились французские рестораны. На разогрев аппетита полагалось колечко салата, разваливавшееся от приближения к нему вилки. Прирожденные аристократы проявляли чудеса эквилибристики, набирая еду небольшими порциями. У меня получилось только погонять аккуратные кубики овощей по тарелке.

Работать нам еще с Неиллой над этикетом и работать.

Истерзанный салат унесли, но легче не стало, потому что новое блюдо выглядело немногим лучше. По чуть углублённой пиале была размазана зелёная жижа весьма неаппетитного вида.

Я жалобно взглянула на Дейрона. В его доме подобного безобразия не подавали, и сейчас я не могла понять, нужно ли в это макать хлеб, щедро выставленный в корзинках посередине стола, или все же оно считается супом?

— Очень модное блюдо в этом сезоне, — любезно пояснила мне матушка Ладинье, видя мое затруднение. — Ее величество, к прискорбию, страдает желудком, а суп-пюре, говорят, помогает при сём недуге.

— Сочувствую, — кивнула я, берясь за ложку и в тот же самый момент получая по ноге от сидевшего рядом Дейрона.

Сдержаться и не поморщиться удалось с большим трудом. Я только поджала губы и скосила на него глаза. Мастер демонстративно покрошил в гущу белую булку, после чего выбрал из длинного ряда приборов рядом с тарелкой длинную двузубую вилку. Ясненько.