Обидчиво надув губку, соседка протянула:

- Это ты завидуешь мне, Полечка. Так и скажи, что мой избранник намного достойнее твоего любимого Вема. Богдан при титуле между прочим, со-барон. А еще он красивый, и очень галантный!

- Но...

- Не говори мне больше ничего! Сама вон вся цветешь от встреч со своим обор... парнем. А я может тоже любви хочу! Такой, чтобы сердце навеки отдать!

Всплеснув руками, Леля скрылась в спальне.

- Боюсь ее сердце ему без надобности, - проворчала Полина, посмотрев на молчащую до сих пор вторую соседку. Та лишь фыркнула и отвернулась.

Теперь Поля жалела, что скрывала свой дар от подруг. Никто ей не верит. Осталось просить Аглаю, даже, если та не желает вести с ней беседы. Подступив, попросила:

- Слушай, я действительно боюсь за нее. Как бы Лелька не попала в плохую историю. Поговори с ней, пожалуйста! Тебя она в конце концов послушает.

Поля даже сложила ладони лодочкой. Но Аглая лишь грубо проворчала:

- Прости, но ее молодой человек намного приятнее в общении, чем твой лишак. И какой мужчина не мечтает о… сама понимаешь, о чем. Глупо вмешиваться.

Чтоб вас всех!

Полина увидела в окно, что Вемовей уже на подходе к крыльцу, и поспешила выйти навстречу. Соседка едко усмехнулась ей в спину. «Мол, на себя посмотри. Сама с подозрительным типом милуешься».

Вема действительно не пытались задержать, и обвинений против него никто не выдвинул. Радостно улыбаясь от новости, Поля позволила парню увлечь себя в парк. Там кинулась в мужские объятия, согреваясь сердцем и душой.

9. 3.3

На этом сюрпризы, связанные с Ширяевым, не закончились. На следующий день Илья вновь вытащил Вемовея к сильным мира сего. На сей раз выражение лица Мостовцева растеряло беззаботность.

- Пойдем в главный корпус. Только что говором мне сообщили, что ректор желает тебя видеть.

- С чего бы?

- Не имею и малейшего понятия.

У знакомых дубовых резных дверей писарь ревностно воззрилась на вошедших.

- По какому поводу? – вэйна вздернула острый нос.

- По распоряжению Захара Емельяновича. Он ждет, - ответил за него Мостовцев.

Белокурая девица поджала алую губку, но впустила.

Не отвлекаясь от чтения важных документов, Ректор пригласил Вемовея пройти взмахом породистой руки, усеянной пестнями. Парень коротко поклонился, но присаживаться не спешил и просто ждал, когда их высокоблагородие просветит, чем он удостоился столь высокого приема. Захар Емельянович, наконец, откинул бумаги на край стола и потер ладони, глядя на него:

- Та-ак, Вемовей Ранев, - ректор окинул его притязательным взглядом. – К сожалению, молодой человек, твой бездумный поступок привел училище к катастрофе.

- О чем речь? – немало удивился Вем.

- О ваших боданиях с Юрием Ширяевым, - раздраженное ворчание в ответ. - Какого демона изнанки, вы решили соревноваться перед Императорскими гонками, а!? И этот олух напился и умудрился впасть в бессознательное состояние так не вовремя. Что мне делать, позвольте спросить?

Ректор встал с кресла и оперся на стол ладонями:

- Кто, позвольте спросить, теперь будет представлять училище в Царских Луках?

Вемовей равнодушно молчал. Эта сторона вопроса его мало интересовала. Однако вскоре стало понятно, что остаться в стороне ему не позволят.

- А я знаю, что делать. У меня нет выбора. Ты, юноша, и будешь представлять училище в столице.

Вемовей криво усмехнулся, стараясь удержаться, чтобы не расхохотался на весь корпус. Поскольку смешная шутка.

- Вы кажется забыли: я лишак и курсантом не значусь?

- А кто это знает? Наши будут молчать. Да и даже если всплывет, уставом училища не запрещено обучать курсантов с малым потенциалом, если они полезны родине, - фыркнул на то мужчина. – Наденешь защитный оберег, и никто не считает твой потенциал. Сейчас это допускается. Только еще запись вступительного собеседования надо предоставить устроителям соревнований, устного, после которого артефакт с приемки отметит тебя ученической печатью. К сожалению, будет всего три шанса пройти. Но ничего, не бойся, быстро понатаскаем.