– Легко сказать, – уныло отвечает Никита. – Вот ты знаешь, какой сейчас год, какое вообще время года? Может, артефакта нашего ещё и в помине нет? К тому же, кто же нас отсюда выпустит, балда.

– Не хами моей невесте, – мрачно вмешивается в нашу приятную беседу Володя, и Никита с опаской замолкает.

– Володя, а откуда ты взял эту историю о сворованном цыганами ребёнке? Неужели сам придумал?

– Ничего я не придумывал, – с достоинством отвечает мой жених. – Во времена Ивана Грозного у одного из представителей нашего старинного рода действительно пропал сын.

– Так значит твоё враньё может сойти нам с рук? Володя, да ты просто гений! – я в восторге вскакиваю с лежака и обнимаю своего жениха. – Если ещё твой возраст подойдёт, и в тебе есть фамильные черты, и князь Орлов признает тебя своим сыном…

– Ага, признает. А потом Иван Васильевич всей семейкой осудит Орловых за крамолу, и нас с тобой до кучи, – Никита совершенно не разделяет моего энтузиазма. – Отметил уже наши басурманские наряды, сейчас не только в заговоре против государя, а ещё в каком-нибудь колдовстве обвинят…

– Да ну тебя! Давай верить в то, что государь окажется не таким Грозным, как на картине Репина, – отмахиваюсь я от плохо различимого в темноте историка. – Ты лучше расскажи, что знаешь о нашем артефакте. Кто его создал, где его можно найти, чтобы домой отправиться? И почему ты так уверен, что Орлова казнят за крамолу?

– Никто из моих предков не был казнён Иваном Грозным, – вставляет свои пять копеек Володя. – Так что я уверен в благоприятном исходе!

– Мне бы твою уверенность, княжич, – недовольно вздыхает Никита, и в гордом молчании принимается ждать, когда же нас вызволят из подвала и позволят предстать пред царскими очами.

А мы с Володей начинаем обсуждать, сколько лет может быть его украденному в детстве родственнику.

– Если сейчас времена опричнины, то он как раз должен быть моим ровесником, – воодушевлённо сообщает мне жених.

– Если сейчас времена опричнины, ты вполне можешь оказаться на дыбе, – радует нас мрачными предположениями Никита. – Нашёл чему радоваться!

Пара часов, в которые недобрые молодцы государя ищут по Москве Володиного предка, тянутся неимоверно долго. Наверное, именно поэтому Никита решает порадовать нас приятной беседой.

– Даша, где была твоя голова, когда ты притащила князя в наше время? А твоя княжеская голова где была, когда ты мало того, что схватил чужую шкатулку, так ещё и открыл её? – раздражённо интересуется Никита, разминая в темноте затёкшие от сидения в одном положении конечности.

– Никита, где тебе понять, что такое настоящая любовь, – снисходительно отвечаю я историку.

– Ваша шкатулка упала совершенно случайно, а я всего лишь поднял её, – холодно, но вежливо отвечает мой жених. – И мы не переходили с вами на «ты», будете мне хамить – вызову вас на дуэль!

– Если избежим дыбы, с удовольствием приму ваш вызов, – Никита встаёт и начинает прохаживаться взад-вперёд по нашей темнице. – Надеюсь, что из той каши, которую вы двое заварили, нам удастся выбраться живыми. И со всеми конечностями. Не хотелось бы возвращаться в XXI век по частям… Если вообще удастся вернуться.

– А как же твои путешественники во времени? Они не могут нам помочь? Отправиться вслед за нами, выкрасть, вернуть в XXI век? – с надеждой интересуюсь я у противного историка.

– Даша, неужели ты думаешь, что всё настолько просто, и они будут подвергать себя такой опасности? Нет, никто за нами не отправится, придётся самим выкручиваться, – тяжко вздыхает Никита.