* * *

В комнатке рядом с кухней горел свет. Это неудивительно – ночью во дворце вечно бродят и едят. Даже если к тому нет никакого повода.

Внутри оказался Гаэтано, совсем один. Он гонял вилкой по тарелке какой-то кусок и смотрел в телефон. Рядом стоял пустой бокал и бутылка с коньяком.

- Кьяра, привет, - увидел её, тут же отложил и телефон и вилку, поднялся, придержал дверь. – Чего полуночничаешь?

- Учусь, - пожала она плечами. – А ты чего опять пьёшь в одиночку?

- Хочу и пью, - пожал он плечами.

Ну вот ещё, хочет он. Что-то он после лета частенько хочет напиться в одиночку, ещё только не хватало, сопьётся к чёрту!

- Может, позвонить Гвидо, и он тоже будет вместе с тобой хотеть и пить? - Кьяра положила на стол телефон и пошла к холодильнику.

- Нет, не может. У Гвидо кот.

- И что? - не поняла она. - Впервые слышу, чтобы коты пить мешали. Посмотри на дона Лодовико или отца Варфоломея.

В холодильнике нашёлся салат и кусок запечённого мяса. И пирожное.

- Всё равно, - Гаэтано снова плеснул в бокал коньяка. - Если хочешь, могу и тебе налить.

- Наливай, только немного, - кивнула она, и включила чайник. - И рассказывай. Ты знаешь, мне можно рассказывать.

- Ну да, тебе можно, - согласился он, налил ей, они выпили. - Знаешь, я хочу выпить, чтобы потом пойти спать и не видеть дурацких снов.

- Приплыли. А поговорить с доном Бруно про дурацкие сны ты не хочешь? Так-то у него в семье, говорят, сплошные психотерапевты.

- Да это вообще не о том, и психотерапевты тут не помогут ни хрена. Скорее уж отцу Варфоломею надо рассказывать, он всю эту кашу заварил и по нечистой силе у нас тоже он.

- Дьявол искушает тебя во сне? - она с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться.

- Да если б дьявол, то и хрен бы с ним, - пожал плечами Гаэтано. - Представь, мне снится та девушка с картины. Ну, сумасшедшая с осьминогами.

- Которая падала и ползала по полу? - хихикнула Кьяра.

Дон Лодовико рассказывал ей эту убойную историю. Если честно, она подумала, что ничего особенного в ней нет, и на самом деле все причины случившегося самые обычные - подставка упала или ещё что там может быть.

- Да. Только во сне это не картина, это настоящая девушка. Она внимательно смотрит на меня, улыбается, касается моей руки. И молчит. Ладно бы говорила, ну или там ещё что, а она молчит! Я уже и на портрет ходил смотреть, специально подгадал, когда никто не видит, думал - вдруг с ним что не так. Да нет, всё так. Реставраторы, правда, что-то там с ней делают - светят лампами, пихают в свои мудрёные приборы, всё пытаются понять, подлинник она или копия. Мне кажется, копия не могла быть такой, ну, живой. И вся эта чертовщина как раз доказывает, что не копия. Но я не специалист, понимаешь - ни по копиям, ни по чертовщине.

Кьяра улыбнулась и взяла его за руку.

- Знаешь, мне кажется, об этом обязательно нужно рассказать отцу Варфоломею. И он что-нибудь придумает. И про картину, и про чертовщину. А сейчас завязывай уже на сегодня пить, ладно? И иди спать.

- Только если ты пойдёшь со мной, и будешь держать меня за руку, - он лукаво подмигнул ей, прямо как раньше. - Она увидит, что я не один, устыдится и не будет ко мне приставать.

- А утром к тебе притащится кто-нибудь из твоих, и увидит меня. Нет уж!

Не то, чтобы ей было дело до того, что о ней говорят, а дон Лодовико так или иначе всё узнает - но чем меньше информации, тем лучше.

- Да-да, я помню, ты теперь приличная, - усмехнулся он. - Тогда пойдём к тебе. Напугаем Франческу.

- Франческа ушла к Октавио, её нет, у нас сейчас вообще никого нет. Пошли. Только прямо сейчас - я ещё поспать сегодня хочу.