С фантазией у Василькова всегда был полный порядок. За пару минут он нарисовал вполне правдоподобную картину того, как молодой и полный сил мужчина не знает, чем заняться на гражданке, куда приложить свои боевые навыки, умения. Его фронтовые накопления испаряются, он мечется в поисках работы, начинает прикладываться к стакану и вот-вот полетит под откос. Чем не кандидат в криминальное сообщество?

– Так-так, неплохо, – проговорил Старцев. – Ну а дальше, Саня? Как этот персонаж выходит на блатных?

– Надо подумать, – сказал тот и пожал плечами. – Ты же для этого нас и собрал, верно?

Думали всю ночь, молодежь хотели отправить по домам. Однако те воспротивились, остались в рабочем кабинете и мучили свои мозги вместе со старшими товарищами.

К утру план операции по внедрению в банду агента угрозыска был практически сверстан. Оставалось подобрать подходящую кандидатуру младшего офицера, старшины или сержанта, вместо которого Васильков заявился бы в Москву. Для этого Старцев с Егоровым отправились в городской военный комиссариат. Василькова с этого часа решено было лишний раз на улице не светить.

Вернулись они только к полудню.

Сияющий Иван подошел к фронтовому товарищу, положил перед ним личное дело и заявил:

– Вот погляди-ка, оцени наши усилия.

Пока голодные сыщики сооружали себе чай и легкий завтрак, Васильков листал бумажки, вшитые в папку. Это были копии метрик, аттестатов, характеристики, выписки из медицинской книжки, наградные листы.

– Скончался двадцать второго мая в военном госпитале города Барановичи, Белорусская ССР. Захоронен в общей могиле на городском кладбище, участок номер… – зачитал он вслух последние строки из личного дела умершего офицера.

– Все как ты заказывал! – с усмешкой проговорил Егоров. – Младший лейтенант, не женат, мать погибла в Москве в сорок первом при бомбежке. В живых один дядька, да и тот сильно пьющий. К тому же Аверьянов твой тезка – Александр. Привыкать к новому имени не придется.

– Это хорошо. Но есть парочка мутных моментов, – заявил Васильков.

– Каких? – насторожился Старцев.

– Аверьянов всю войну прошел в составе Второго Белорусского фронта. А мы с тобой воевали в других соединениях.

– Саня, с твоей ли памятью опасаться таких пустяков? – удивился Иван. – Принесем тебе материал по воинским частям, в которых служил Аверьянов. Ознакомишься, запомнишь.

– А как быть с тюремным сроком?

– Да, в декабре тридцать девятого года парнишку осудили за драку на год и шесть месяцев. Отсидел под Куйбышевом чуть больше года, освободился за примерное поведение.

– С этим фактом тоже не вижу проблем, – заявил Егоров. – Найдем человека, реально сидевшего в том же лагере в то же время. Побеседуем с ним подробненько с глазу на глаз. А ты послушаешь.

Когда план будущей операции приобрел законченный вид, Старцев надел пиджак, подхватил тросточку, шумно выдохнул и направился с докладом к Урусову.

Васильков родился в Москве, в большой и дружной семье, проживавшей в сером трехэтажном доме, стоявшем в квартале от Яузы. Учился он неплохо. Окончил без троек среднюю школу, легко поступил в геологоразведочный институт. Сдал государственные экзамены, получил диплом и распределился на работу в Московское государственное геологическое управление. Оттуда в июне сорок первого был призван на военную службу.

Александру Василькову довольно легко удавалось строить свою жизнь по правильным лекалам. Пионерский галстук, судомодельный кружок, комсомольская организация, походы в дальнее Подмосковье, студенчество, Осоавиахим, Добровольное спортивное общество «Геолог». На фронте в конце сорок второго он стал членом ВКП (б).