— Бандиты бывают разные. Тупые сидят за решеткой, а умные… наслаждаются жизнью. Лиз, что ты в свое пальто вцепилась, вон Крис уже готова веселиться. Верно? Вы же потанцевать хотели?

— Хотели, — почти шепчу, все-таки, давая снять с себя пальто. — А может, я домой?

— Поздняк, — толкает он меня в светящийся коридор, из которого мы попадаем в омут света, сигаретного дыма и шумной музыки. Тут так громко, что кажется, ушные перепонки скоро лопнут.

— Это первый этаж, а что еще на двух?

— Наверху караоке ресторана, а вниз тебе лучше пока не соваться, — я поднимаю голову, а он смотрит прям на меня, и это его «пока», прямо, по нервам резануло.

— Там бордель, да? Ты сутенер?

Он молчит и снова грубо толкает меня вперед. Тут же подходит официантка в короткой юбке и провожает нас подальше от танцевальной зоны, где орут какую-то песню.

— Принеси девочкам меню, а мне кофе сделай.

— Хорошо, Матвей Дмитриевич.

— Ты с ней тоже спал? — не могу удержаться я, пока он садит нас за столик. Для Крис тоже стул отодвигает. Она только фыркает, а я жду ответа.

— Я сплю не со всеми, Лизок. Кстати, я не зря выбрал это место. Взгляни туда.

Он откидывается на спинку кресла и указывает длинным пальцем мимо танцпола на противоположные диванчики, стоящие кругом.

Мишу я узнаю сразу, он сидит в центре, на его коленях какая-то блондинка, с которой он активно сосется. Пытаюсь найти в себе хоть каплю обиды, но там сплошная тишь да гладь, зато официантке, которая трется сиськами о Матвея, ставя перед ним американо, я готова выдрать волосы.

— Ты хотел что мне показать? Что он кобель?

— Перспективный кобель, да? Нет, я хотел, чтобы ты сейчас встала, подошла к нему и устроила сцену ревности, а потом пришла ко мне обратно и заплакала в моих объятиях.

— Ого… — выдает Крис, а я только ресницами хлопаю.

— Это же бред! Я не буду этого делать.

— Будешь. Такому неуверенному в себе мальчишке, как твой Миша, будет очень приятно знать, что его ревнуют.

— Я не…

Матвей наклоняется ко мне, хватает за волосы и обдает кофейным дыханием.

— Хочешь за него замуж — будешь. Будешь, Лиза, иначе я умываю руки, и дальше ты сама по себе. И поверь, я не очень расстроюсь, если по итогу ты окажешься одной из шлюх, что обслуживают мужиков прямо сейчас этажом ниже. Хочешь стать одной из них?

Я смотрела на Матвея и не верила ушам. Но дело даже не в предложении, оно бы понравилось моей матери, я и сама понимаю, что он говорит дело. Просто в каждом слове столько желчи, столько ненависти ко всему роду женскому, вымещенного на мне, словно я уже предала его. Словно уже пообещала вечно любить, а вышла замуж за другого.

Хочется наперекор пойти, как маленькая. И это дико неразумно. Но сейчас во мне говорит обида за себя. За всех девушек, что он обидел. За всех девушек, что обидит в будущем.

Он продолжает прожигать меня взглядом, ждать моей реакции, возможно, даже моего послушания.

— Но разве сцена ревности не даст ему понять, что я слежу за ним?

— Просто сделай как я говорю, разве не ты просила научить тебя?

— Слушай тренера, а думай своей головой, — шепчу я ему в лицо, а затем выпиваю свой коктейль залпом. Мне нужно немного смелости, чтобы сделать то, что я планирую. Это как выйти на ковер, с совершенно неготовой программой и просто выполнить все, что умеешь? А что я умею? Двигаться. Танцевать. Привлекать внимание.

Миша меня заметит, а Матвей пусть подавится своими советами. Сегодня я могу справиться без него.

— Да, детка, наберись смелости, чтобы… Ты куда? — он провожает меня взглядом, пока я, икнув, иду на танцпол. Крис никогда не танцует, так что даже не зову ее с собой. Сама. Одна. Наверное, уже привыкла.