Роллинз недовольно пыхтел:
– Священное писание помогает оставаться человеком, учит проявлять лучшие наши качества.
Любшин раззадоривал его еще больше:
– Поэтому благочестивая Библия во все времена и является наиболее часто воруемой из магазинов книгой…
По случаю завершения военной кампании в Кувейте и Ираке журналисты устроили грандиозную прощальную пьянку. Выставили все, что оставляли «на всякий случай»: виски, водку, текилу, ром, коньяк… Пили, пели, даже пытались танцевать друг с другом. А потом пьяный в дупель Марк притащил с улицы какого-то араба и поставил его к стенке. Предложил сделать на ней его контур. Несколько также изрядно набравшихся корреспондентов согласились и принялись палить вместе с Марком из пистолетов, которые были почти у каждого.
Пули то ложились далеко в стороне, то прошивали одежду несчастного. Он зажмурился, и на его одежде снизу появилось мокрое пятно. Марк стрелял до тех пор, пока не кончились патроны в его пистолете. Затем ударил араба кулаком, свалил на пол, несколько раз пнул и, расстегнув брюки, помочился на него:
– Вот чего они стоят! Это не люди – это даже не овцы, это скоты, которые сами ничего не могут без нас. Мы ссали на них всех! Мы – высшая сила, мы можем управлять миром. Мир существует для избранных! Для нас, для сильных мира сего!..
Стоящий рядом с президентом Марк, глядя на Стефана, продолжал:
– Но потом нам удалось поработать вместе на раскопках в Ливии, Афганистане…
Да, некоторых из журналистского корпуса заметили в WP. Сам Беркли пригласил к сотрудничеству и Стефана, и Роллинза, и Любшина. В Афганистане они все так же мотались по фронтам. Марк же там стал начальником – координировал действий информационной службы WP в зоне боевой операции. На Стефана, как и на других корреспондентов, смотрел свысока:
– Вам хорошо платят. Так что вкалывайте! Отрабатывайте!
На этой чертовой работе Стефан получил осколок в грудь. В госпитале его навещали коллеги из корпуса. Чаще всех, конечно, приходили Роллинз и Любшин. Ни разу не проведал Марк. Как будто похоронил Стефана. Но тот выжил. Даже успел выписаться из госпиталя, прежде чем им приказали сворачиваться.
– Всего час на сборы! Всего час! – восклицал Роллинз.
– Вот сукин сын, – ругался в адрес Марка Любшин. – Мог же раньше предупредить!
Они втроем управились за пятьдесят минут. Но когда добрались до аэропорта, самолет информационной службы с Марком на борту уже мчал по взлетной полосе.
Им тогда все-таки удалось выбраться. Десантники, с которыми журналисты ходили в рейд, взяли их в свой самолет. А иначе… Как Стефан узнал позднее, тех корреспондентов, что остались в лагере, местные победившие расстреляли на месте, не глядя на их журналистские удостоверения и аккредитационные карты. Хотел ли тогда Марк уничтожить свидетеля части своей жизни? Или ему было просто наплевать абсолютно на всех, кроме себя?
Когда выбрались и оказались на Большой мирной земле, то сделали на память фотографию. Теперь она стоит на его столе за снимком родителей, ближе к краю стола: трое молодых мужчин, обнявшись, смеются в объектив камеры…
Марк вдохновенно заканчивал представление:
– И вот нам удалось заманить Стефано ценностью наших находок! Не сомневаюсь, он очень поможет Балкании… А мы сегодня, после того как подкрепимся, решим несколько текущих вопросов. Затем перейдем к обсуждению программы о реформах образовательной системы. Ну, и далее, как всегда, развлекательная часть. Работа работой, а об отдыхе, расслаблении забывать нельзя…
Перекусили омарами, трюфелями, фуа-гра, разноцветной икрой… Решили в социальных наборах для малообеспеченных заменить заморский рис отечественной фасолью. Под черепаховый суп обсудили бюджет министрессы обороны. Согласились, что необходимо уравнять расходы на гигиенические прокладки и боеприпасы крупного калибра.