Верхняя часть экрана рябила разноцветными полосами – результат купания в реке, – однако все остальное на удивление работало.

Димка сразу же открыл галерею и принялся показывать чете Волконских фотографии.

– Это как же фотокарточки помещаются в такую маленькую коробочку? – удивился князь.

– Такие технологии, – туманно пояснил Димка. – Смотрите, вот так в наше время выглядит Дворцовая площадь.

– А это что? Автомобили такие? – Владимир Михайлович указал на дорогу, заполненную машинами.

– Все верно, автомобили, – кивнул Димка. – В нашем времени они есть практически у каждого человека.

– Это какие же дроги нужны, чтобы столько автомобилей помещалось, – подивился князь.

– Мы их постоянно расширяем.

– Мда уж. – Князь цокнул языком.

Димка показал Волконским почти всю свою галерею – даже дурацкие фотки с друзьями и со мной. Наткнувшись на фото с родителями, где мы стоим у новогодней елки на Дворцовой площади, брат замер.

Волконские тактично молчали, ожидая пояснений, которыми сопровождалось каждое фото, однако Димка молчал.

– Это наши родители, – подала голос я.

Волконские понимающе закивали. Князь положил руку на плечо Димке и сжал его – явный знак молчаливой мужской поддержки. Думаю, он нам поверил. А вот Анна Николаевна…

– Знаешь, Володенька, – вдруг произнесла молчащая до этого женщина. – А может ли быть так, что наши дети тоже совершили путешествие? В будущее или прошлое.

Все трое уставились на Анну Николаевну с удивлением.

– А ведь и правда… – пробормотал Владимир Михайлович.

– Вполне возможно, – кивнул Димка, выйдя из ступора. – Глупо полагать, что лишь одни мы смогли переместиться во времени. Хотя, эта мысль была мне очень и очень приятна.

– Почему? – спросила я, взглянув на брата.

На губах Димки появилась легкая улыбка.

– Как вообще вышло, что вы переместились во времени? – поинтересовалась Анна Николаевна, с любопытством глядя то на меня, то на Димку.

– Я уже поделился своими догадками с Владимиром Михайловичем, теперь скажу и вам. – Брат немного отодвинулся в сторону, чтобы лучше видеть и меня, и Анну Николаевну. – Мне показалось, что нас отправили сюда высшие силы, которые хотят, чтобы мы спасли Российскую империю от распада, а царскую семью – от гибели.

– Что ты такое несешь? – прошипела я, стоя за дверями комнаты, где находились Волконские. После глупого заявления Димки я просто была обязана переговорить с ним наедине. – Какая судьба? Какие высшие силы? Ты атеист.

– Я агностик, сестренка. Не путай термины. – Брата как будто бы не волновало происходящее. Складывалось впечатление, что перемещение во времени для него было как опоздать на автобус – ну, ничего, на следующем поедем.

– Да не важно, кто ты! – громким шёпотом воскликнула я. – Спасти Россию? Мы? Ты с дуба рухнул?

– Почему? Ты разве не понимаешь, что это реально наш шанс, – глаза у Димки лихорадочно заблестели. – Мы можем спасти монархию, поменять все к лучшему!

– Джейк Эппинг тоже думал сделать страну лучше, но спасение Кеннеди привело к катастрофическим последствиям1.

– Здесь все иначе. Мы сможем предотвратить все кровопролития, которые последуют после революции. Я лишь хочу сделать лучше для нашей страны, пойми.

Я тяжело вздохнула.

– Благими намерениями вымощена дорога в ад, братец, – напомнила я ему известное высказывания, однако Димка на это лишь фыркнул. Тогда я взяла его за рукав пиджака и жалостливо произнесла: – Я хочу домой, к родителям.

Взгляд брата смягчился. Димка взял мои ладони в свои и осторожно сжал.

– Мы обязательно к ним вернемся. Обещаю, я найду способ, чего бы мне это не стоило. Но одновременно я хочу попробовать спасти Романовых. Хотя бы попытаться.