— Верно, — кивнула.

Стало как-то смиренно и спокойно внутри.

«Земля родная к сердцу ближе». И ведь правда, чувствую, как она заволокла сердце, обхватила нежными объятиями и бьётся в такт — тух-тух, тух-тух.

7. Сказ седьмой. Кабы не было любви

Алек проснулся неожиданно. Он ещё не успел осознать, где находится, а уже потянулся к телефону.

В квартире он один.

Сон как рукой сняло, Алек подскочил и метнулся в спальню.

Никого!

Сердце сжалось, на секунду стало тошно и закружилась голова, Алек проморгался, стиснул кулаки…

Так. Никого.

Никого. Значит, Кот с ней. Уже хорошо.

Она бы не пошла куда-то одна — то есть здесь, за Завесой, не пошла бы. Тем более — никто бы не смог забрать её из квартиры насильно. Алек не зря при любом удобном случае зовёт Морену к себе — для неё есть только три безопасных места — Изба, его квартира и КолдИн. Безопасность последнего, как показала практика, сомнительна, и всё же институт по праву в этом списке — по крайней мере происходящее в там не скроется от Беломора.

Если Морена исчезла, значит, она открыла Дверь, значит, она в Избе. Из Избы… Тут Алек не был уверен в её благоразумии, но полагал, что Кот не потащит её в опасное место.

Вероятно, она в Нави. Всё же она Яга, свои земли чувствует тонко, едва ли у неё получилось бы открыть Дверь куда-то ещё — пока опыта маловато.

И всё же… У неё получилось. Это очень и очень радует. Можно допустить, что кто-то постучался, но, в таком случае, Морена была бы ещё в квартире.

Так.

Размышления несколько успокоили Алека, но сердце всё ещё бешено колотилось. Он налил стакан воды и нервно выпил.

Поседеет такими темпами, надо же было вляпаться…

Интересно, она хоть обулась? В Нави наверняка холодно, чай, что ли, поставить?

Алек засуетился — проверил вновь комнату, поставил чайник, застелил постель, снова проверил комнату, почитал, проверил комнату, сел. Он не удивлялся собственному, несвойственному ему, беспокойству, все причинно-следственные были им проведены и зафиксированы, Алек смирился, как смиряются только взрослые опытные мужчины, ощущающие что-то схожее с бабочками в животе.

В общем, он предпочитал лишний раз не задумываться о том, что тело его периодически превращалось в ферму для чешуекрылых и просто следовал зову ума и сердца. Те же, в свою очередь, были очень даже в ладу и слаженно направляли его мысли к одному конкретному объекту. Объект любил чай, не очень — сладкое, кроме печенья и молочных коктейлей, предпочитал самостоятельность и ответственно подходил к любому делу, не выносил табак, тяжёлый парфюм, беспорядок и замкнутые пространства.

Пальцы звонко постучали по столешнице. Алек решил позвонить.

— Да?

— Не спите?

— Сплю. Во сне разговариваю. Что надобно, чадо инквизиторское?

Алек грубость проглотил. Он, вообще-то, с просьбой звонит.

— Можете проверить, Морена в Нави?

— Не могу.

Гудки.

Вот старикан!

Алек медленно выдохнул.

В комнате послышались шаги. Когти, дерущие угол кровати. Алек метнулся в спальню, открыл дверь. Морена сжалась, словно её застукали за чем-то предосудительным, глянула на Алека из-за плеча.

— Бить будем?

— Чего? — он даже растерялся.

— Не «чего», а «кого». Меня.

— Чего?

— Ну, значит, побивание отменяется, — Морена, довольная, расслабилась, стянула толстовку, джинсы, оставшись только в пижаме. Лёгким движением, едва заметно, сложила одежду на стул и пошла на выход, по пути взяв Алека за руку. — Пошли. Такое сейчас расскажу!

Он не сопротивлялся. Разве что едва не вцепился в тонкую ладонь, когда Морена всё же решила отпустить его, переключившись на чай.