– И эта вся проверка? – уточнила я.

– Они разные бывают, – ответила Жизель. – Вот так с камнем – самая простая и безболезненная. Могут кровь взять, как магистр предлагал… правда, по крови не только о даре узнать можно, но и многое другое сотворить... Или ещё какой артефакт используют, однако от него ощущения уже совсем иные будут.

– Говорят, есть среди закатников такие, кто способен через прикосновение в разум проникнуть, – голос Нарциссы тих настолько, что пришлось наклониться к девушке, чтобы расслышать шелестящие её слова. – Они змеями вползают в чужой разум и ищут, ищут… пока не найдут, что нужно, и не возьмут себе, выкорчёвывая и выворачивая память человека, что плуг пахаря землю.

– Проще говоря, ментальное вторжение, подобно любому вторжению, – это всегда боль, порой сильная, – пояснила Жизель. – Но таких среди закатников мало и ради женского дара их присылать не станут, хвала богам.

– А Брендетту проверять будут? – спохватилась я.

– Дочерей и жён первых фрайнов допускают до допросов такого рода только по приказу императора. Поэтому… хотели бы проверить, и она бы сейчас была с нами. А коли нет…

– Блатная, значит.

– Кто, прости?

– Ну… в смысле, она на особом положении, стоит выше других, под покровительством кого-то, обличённого властью и возможностями. Блат, попасть куда-то по блату, то есть благодаря чьей-то протекции.

– Какое любопытное слово, – с живым интересом протянула Жизель. – Оно из старых островных наречий?

– Э-эм… вроде того, – соврала я.

И тут – какое чудесное совпадение! – на горизонте появились три доблестных рыцаря. Словно караулили неподалёку, ожидая окончания экзекуции.

А может, и впрямь караулили.

Я встала и направилась к Тисону. Он замер, махнул рукой коллегам и те прошли вперёд, оставляя Тисона мне на растерзание. Только глянули напоследок с хмурым неодобрением матери-настоятельницы, заставшей молодую монахиню за флиртом с симпатичным священником.

– Так надо было, – выдал Тисон, прежде чем я открыла рот.

– Я не… – начала я, но мужчина меня перебил.

– Такая проверка много лучше другой, при закрытых дверях и с малым количеством свидетелей, где никто не запретит адептам Заката использовать артефакты куда хуже этого.

– Рыцарь Шевери, я не собираюсь…

– Даже слово Его императорского величества имеет для них меньший вес, чем допустимо, а жажда непознанного не ведает границ разумного…

– Тисон, – я взяла мужчину за руку, останавливая поток убеждений. Тисон вздрогнул едва заметно и с каким-то растерянным удивлением посмотрел на мои пальцы, обхватившие его. – Пусть надо, я не возражаю. Жизель рассказала про другие виды проверок… поэтому да, так лучше. Конечно, если бы меня предупредили заранее, то было бы вообще замечательно, но на нет и суда нет.

– Вы не должны были вовсе знать о проверке.

– Да? Тогда… спасибо.

– Пустое.

– Не столь уж и пустое…

– Пустое, фрайнэ Асфоделия, – несколькими тонами прохладнее повторил Тисон.

Осторожно высвободил свои пальцы и с вежливой натянутой улыбкой указал на скамью с притихшими девами жребия. Полагаю, разговоры на том закончены.

Оставшаяся часть вечера обошлась без эксцессов.

* * *

Новый день начался по расписанию предыдущего.

Побудка.

Сборы.

Храм.

Тисон с утра был холоден, словно приснопамятный айсберг в океане, на моё преувеличенно бодрое приветствие ответил вежливо, подчёркнуто ровно, примерно так же, как остальные рыцари здоровались со своими подопечными. По пути в храм держался позади и заговорить не пытался.

Настроение не задалось?

Втык от брата получил?

Или я вчера что-то не то ляпнула и не заметила этого? Пока разберёшься в местных порядках, пока хоть каким-то представлением обзаведёшься, что допустимо, а что не желательно, всякого наболтать успеешь…