– Радуйтесь, что именно публично, а не посредством официального визита глубокоуважаемого магистра к вам.

Ну да, а когда вот так, словно между делом, на глазах случайных зевак, то ничего страшного, порядок полный.

– Благородные фрайнэ, извольте подать левую руку, ладонью вверх, – Дэйриан достал камень, провёл подушечкой большого пальца по одной из прожилок, отчего та на секунду налилась светом, точно подмигивая мрачному миру вокруг. – Может быть немного больно, но неприятные ощущения быстро пройдут.

Нарцисса посмотрела затравленно сначала на Жизель, затем на нас с Эветьеном, но руку всё же протянула. Магистр вложил в подрагивающую раскрытую ладошку камень.

– Сожмите, фрайнэ.

Нарцисса послушно стиснула пальцы так, что побелели костяшки, и зажмурилась обречённо.

На камень уставились мы все, однако ничего не происходило. Играла музыка, сходились и расходились в фигурах танца пары, где-то поблизости звенел беззаботный девичий смех. Выждав минуту, Дэйриан отрицательно качнул головой, забрал камень и передал Жизель.

– Благодарю, фрайнэ. Прошу вас, фрайнэ.

Жизель держала камень легче, спокойнее, чем Нарцисса, не закрывала глаза, не казалась испуганным ребёнком, но лицо её застыло в напряжённом ожидании худшего.

– Благодарю, фрайнэ, – вероятно, магистр не счёл нужным запоминать имена избранных. – Прошу вас, фрайнэ. Если хотите, можете присесть.

– Фрайнэ постоит, – вмешался Эветьен.

Камень перекочевал ко мне. Я неуверенно взяла его, тёплый после ладони Жизель, шершавый на ощупь, сжала, чувствуя, как неожиданно острый край впивается в кожу. В груди тяжело бухнуло сердце, горло перехватило, на мгновение стиснуло незримой рукой, поднимая волну паники, – кто знает эти магические штучки, сейчас как спровоцирует сердечный приступ или ещё какую пакость и пиши потом жалобы в небесную канцелярию.

Эветьен стоял рядом, даже ближе, чем во время танца, и вместе с магистром и девушками следил за камнем. Скользящее прикосновение ладони к пояснице я почувствовала смутно, настолько слабым, мимолётным оно было, словно меня лишь слегка задели походя. Больше неприятных и вообще каких-либо ощущений не возникало, сердце билось в прежнем ритме, кислород в лёгкие поступал свободно, фэнтезийных спецэффектов не наблюдалось. Дэйриан склонил голову набок, всматриваясь в причудливый узор прожилок, хмыкнул, как мне показалось, с разочарованием.

– Благодарю, фрайнэ, – он забрал камень, положил в шкатулку. – Поздравляю, результат отрицательный у всех трёх дев жребия. Впрочем, для получения более точных результатов следует также провести ещё два теста. Для одного из них даже не потребуется личного присутствия избранных, лишь несколько капель их крови…

– Благодарю за помощь, магистр Бенни. Уверен, Его императорское величество будет удовлетворён теми результатами, что уже есть.

– Как пожелает Его императорское величество, – возражать Дэйриан не стал, только мазнул по мне взглядом препарирующим, с каплей досады маньяка, упустившего потенциальную жертву.

– Позвольте проводить вас к Его императорскому величеству, дабы вы могли лично сообщить о результатах.

– Прекрасные фрайнэ, – кивнул нам магистр и удалился в компании Эветьена и своего подручного.

Я села рядом с Жизель, выдохнула, пусть и без облегчения. Понятно, что сейчас что-то произошло.

Но что конкретно?

И как свежеполученный отрицательный результат отразится на мне?

Асфоделия явно намагичила что-то не то, однако я ничего не чувствовала, никакого намёка на суперспособности, никаких спонтанных проявлений дара. Я не двигала предметы усилием мысли, не швырялась фаерболами, не левитировала и палочку волшебную мне не выдали. Котёл, книгу заклинаний и остроконечную ведьмовскую шляпу тоже. И если загадочный тест не соврал и показал не просто слабый дар, но полное его отсутствие, то, получается, магии во мне нет? Точнее, нет в этом теле? Куда она тогда делась? Ушла с настоящей Асфоделией?