Это было настолько не по адресу, настолько несправедливо, нелепо и… тупо, что Вика от растерянности даже не обиделась за себя лично. Однако ей очень жаль было Фунтика, которому влетело сейчас просто за компанию – он ведь сам провалился на вступительных испытаниях, и объективных причин для зависти и злости у Аллы, конечно же, не было.

Фунтик пришёл в шок от этих слов, поскольку до сегодняшнего дня всё складывалось просто прекрасно. Они замечательно провели время у Аллы дома, причём она даже позволила себя поцеловать, о чём он поведал Вике по большому секрету. Сейчас же его не просто предали – а прилюдно ударили, и Фунтик переживал настоящую личную драму.

– Заткнись, – холодно осадила зарвавшуюся Аллу Вика, – и прекрати нести бред.

С этими словами она подхватила оцепеневшего Фунтика под руку и решительно повела к выходу, несмотря на то, что он то и дело затравленно оборачивался на продолжающую истерично рыдать Аллу.

Вика долго-долго тащила за собой друга куда глаза глядят, лишь бы подальше от этой противной актрисули – и завела его аж на ВДНХ, где, усевшись на бортик фонтана Дружбы Народов, набрала в ковшики ладоней холодной воды и плеснула Фунтику в лицо. Только тогда он, наконец, опомнился.

– С ума сошла? – возмутился он. – Что ты делаешь?

– Остудила тебя немножко, – вздохнула Вика. – Это было необходимо. Фунтик, ну правда, эта дрянь не стоит твоих переживаний. Неужели ты сам не видишь, что она пустой, недобрый человек? Ты же умный парень, и я не верю, что ты настолько ослеп от своей любви…

– Да я понимаю, но… Вичка, поверь, когда я был у неё в гостях, она казалась совсем другой! – его взгляд затуманился романтическим воспоминанием.

– На самом деле, я даже рада, что прозрение наступило довольно быстро, – сурово заметила Вика. – По крайней мере, дальше тебе было бы ещё больнее…

Фунтик уткнулся лицом в ладони и на некоторое время замолчал. Вика тихо сидела рядом, давая ему возможность прийти в себя. Наконец он поднял голову и взглянул на неё ясным, таким знакомым – своим – взглядом.

– А ты молодчина, Вичка, – сказал Фунтик и кулаком легонько ткнул её в бок. – Горжусь тобой. Так красиво проходишь тур за туром! Тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить.

– Ты не сглазишь, милый, – улыбнулась Вика. – Я верю. Но… – на лицо её набежала тень. – Сам-то теперь что намерен делать? Вернёшься в Таганрог?

– Спешить мне некуда. – Фунтик пожал плечами.

В Москве он поселился у своего старого друга, и вопрос денег не стоял перед ним так остро, как перед Викой, которая отдавала за комнату практически всю свою зарплату.

– Я никуда не уеду, пока не буду уверен, что ты благополучно поступила, – он скрестил пальцы на удачу. – Буду приходить с тобой на каждый экзамен. А потом… чёрт его знает, может, и задержусь в столице. Мне нравится этот безумный город, попробую найти работу, а на следующий год снова попытаюсь поступить.

– Ты обязательно поступишь, я это точно знаю, – она ободряюще похлопала его по плечу.

Он улыбнулся ей в ответ:

– Ты тоже!

И Вика осознала, что на данный момент, пожалуй, никого роднее Фунтика у неё в этом мире просто нет…

6. 6

Затем состоялись фотопробы и сценическое движение. Сцендвижения Вика заранее боялась до дрожи в коленках, поскольку физкультура никогда не была её сильным звеном. Ещё в школе на уроках она вечно жалась к стенке – худенький заморыш, в её сторону и мяч-то кинуть страшно, как бы не зашибить ненароком.

Когда педагог по сцендвижению поинтересовался, сможет ли она сесть на поперечный шпагат, у Вики почему-то не хватило духу признаться, что она никогда не садилась полностью – всегда оставалось сантиметров тридцать до пола. Но сейчас она так сильно боялась облажаться, что уселась в одну секунду. Правда, когда она села, то в тот же миг поняла, что не сможет встать из этого положения. Растерянно и неловко раскорячившись на полу, Вика с испугом подумала, не порвались ли у неё джинсы аккурат между ног.