Он сильнее меня!

Снова рёв Дракенбольта. Не знакомый яростный клич, а полный боли и… страха?

Оборотни двигались быстро и бесшумно, как тени. Они кружились вокруг огра, и тот едва успевал поворачиваться то к одному, то к другому. Ударил топором в серую волчицу, но та легко увернулась, а черный в это время хватанул великана с другого бока, оставив на бедре глубокие, сочащиеся кровью следы от когтей. Дракен снова взревел. Больт молчал, в ужасе выпучив глаза и пытаясь уследить за передвижениями нападавших.

Ника, Макс и Кэт отбежали чуть в сторону. Впрочем, толку от них сейчас все равно никакого.

Седой, развернувшись, снова ринулся на меня, отталкиваясь от земли всеми четырьмя конечностями. Он еще не полностью обратился – лицо было почти человеческим, только чуть вытянутым, с торчащими из уголков рта клыками.

Прыгнул. Распластался в полёте, широко раскинув лапы.

Я выбросил ему навстречу сразу три Щита – один за другим, в три слоя. На лету-то не увернёшься, гад.

Щиты взорвались почти одновременно, рассыпались светящейся голубой пылью. Замедление от них практически остановило оборотня на пару секунд и я, воспользовавшись этим, ударил его острием скимитара в грудь. Замедление спало резко – будто мыльный пузырь лопнул. А седой фактически сам насадился на острие моего меча. Клинок с хрустом вошел в него почти наполовину.

Седой рухнул на колено. Я едва удержал рукоять меча, перехватился обеими руками, чтобы выдернуть его и нанести следующий удар.

И тут оборотень схватил меня левой рукой за запястье. Рванул на себя, проталкивая клинок глубже. Я по инерции дернулся вперед, и он, воспользовавшись сократившимся расстоянием, вцепился мне второй лапой в горло. Я отшатнулся назад, но было поздно.

Когти легко пробили доспех. Я почувствовал, как они входят в плоть, как кровь горячими потоками заструилась по груди. Один из когтей вонзился в аккурат под ключицей и скрипел, скользя по кости.

Седой медленно поднимался, с жуткой ухмылкой глядя мне в глаза и медленно сжимая когтистую лапу у меня на горле. Я пытался разжать его хватку свободной рукой, но это было всё равно, что пытаться голыми руками тиски раздвинуть.

Лицо его вытягивалось всё сильнее, клыки росли, выдвигаясь из челюстей, как складные ножи. Только глаза оставались прежними – желтые, будто светящиеся изнутри ненавистью.

Левой рукой он продолжал проталкивать скимитар дальше – клинок вошел ему в грудь уже почти по рукоять, кажется, не причиняя никакого вреда. Его лицо приближалось к моему – ещё чуть-чуть, и эти клыки коснутся меня.

Я оцепенел, уже ничего не слыша и не видя вокруг. Только эти желтые глаза передо мной. И гулко бьющийся в висках собственный пульс. Еще немного — и сработает «Последний шанс». Он дает пятисекундную неуязвимость и хороший отхил, но что потом-то? На то он и последний шанс, что тратить его впустую не стоит.

Голова оборотня дернулась вправо, как от удара, и я увидел глубоко засевшую в его череп стрелу – черную, блестящую, с какими-то серебристыми рунами по древку.

Седой заорал, обдав меня горячей волной зловонного дыхания. Отскочив от меня, он попытался вырвать стрелу, но та сломалась, оставив торчащий в черепе обломок, от которого с шипением поднимался белесый дымок. Обломок, кажется, доставлял оборотню адскую боль – куда более сильную, чем пронзивший его насквозь скимитар. Тот он выдернул и отбросил, как незначительную помеху.

Я, одной рукой зажимая разодранную грудь, второй шарил на поясе, ища целебное зелье. Жизнь стремительно утекала сквозь пальцы. Если не остановить кровотечение – точно сдохну.