Длинные лопасти лениво зашлепали по воздуху, потом раскрутились быстрее, со свистом разгоняя остатки утреннего тумана.

Лейтенант Зорева погоняла двигатель на разных оборотах, потом легко подняла машину в воздух и сделала идеально ровный вираж над лесом.

– Как она тебе? – спросил я Киру.

– Отличный пилот, – улыбнулась Кира. – Тем более, что за нее поручился сам император. Думаю, мы подружимся.

– Вот и отлично.

Кира допила кофе и улизнула в душ. А я достал магофон и набрал номер Семена Мальцева.

– Семен Евграфович, доброе утро! Будь добр, организуй для Киры Андреевны машину с водителем от Ржевского аэропорта. Примерно через два часа. Пусть отвезет ее, куда нужно.

– Сделаю, ваша милость, – солидно кивнул Семен Евграфович. – Сам приеду за Кирой Андреевной.

– Замечательно, – обрадовался я. – Как идет торговля?

– Бойко, господин барон. Вам пора регистрировать свою торговую марку.

– Обсуди это с Кирой Андреевной, – предложил я.

Я вышел во двор проводить Киру.

– Когда ты вернешься?

– Надеюсь управиться к вечеру, – улыбнулась Кира.

На ее безымянном пальце мягко светилась жемчужина цвета морской волны, вставленная в оправу из аномального металла.

– Ты поможешь отцу Иннокентию разыскать его демона? – спросила Кира.

– Конечно, – кивнул я. – Мне и самому интересно, куда он делся.

– Думаешь, его могли украсть?

– Пока это самый вероятный вариант. Вечером расскажу.

Я поцеловал Киру.

– До вечера, – улыбнулась она, отвечая на поцелуй.

Вертолет поднялся в воздух, чуть наклонился и бойко полетел в направлении Столицы. Я следил за ним взглядом до тех пор, пока он не превратился в едва заметную точку на фоне серого осеннего неба.

А потом пошел в сад – позвать отца Иннокентия к завтраку.

*****

Сцена, которую я увидел в своем саду, удивительным образом напомнила мне библейские притчи.

Отец Иннокентий сидел на садовой скамейке, держа в руках толстую книгу, и что-то читал нараспев глубоким рокочущим басом.

На дорожке перед священником сидел наполовину вылинявший заяц. Серая летняя шерсть висела на нем неопрятными клочьями, а из-под не пробивался пушистый и белоснежный зимний мех.

Заяц внимательно слушал отца Иннокентия, изредка шевеля длинными ушами.

На плече священника пристроилась ворона. Она наклонила голову и то и дело заглядывала в книгу любопытным желтым глазом. Как будто проверяла – правильно ли священник читает.

А у самого пруда разлегся кабан. Он вытянул морду, украшенную смешным пятачком с широкими ноздрями и изредка одобрительно хрюкал.

– Воскресные чтения? – рассмеялся я, подходя ближе. – Просвещаешь моих демонов, отец Иннокентий?

Священник дружелюбно кивнул зайцу, захлопнул книгу и поднялся со скамейки.

– Доброе утро, Никита Васильевич. Грешен, привык по утрам читать вместе с Авессаломом. Вот и маюсь от одиночества.

– Идем завтракать, – улыбнулся я. – Перекусим и отправимся на поиски твоего демона. Надеюсь, сегодня не постный день?

– Путешественникам прощается несоблюдение поста, – легко согласился отец Иннокентий.

Выглядел он бодро, несмотря на то, что вчера мы засиделись допоздна.

Груда румяных пирожков уже возвышалась в центре стола. За столом клевал носом Костя Захаров. Судя по помятому лицу, он не спал всю ночь.

Перед Захаровым стояла пустая кофейная чашка.

– А где остальные? – спросил я.

– Еще спят, наверное, – с нескрываемой завистью ответил Костя и широко зевнул.

Потом удивленно захлопал глазами:

– А откуда взялись пирожки?

Не теряя времени, он цапнул верхний пирожок и отправил его в рот.

– Что с машиной отца Иннокентия? – поинтересовался я. – Удалось починить?