– Я вам помогу, – улыбнулся я и щелкнул пальцами.

Многочисленная посуда взмыла над столом и неторопливо полетела в сторону кухни. При помощи магии Воздуха иногда можно творить очень полезные чудеса.

Впрочем я предусмотрительно оставил на столе начатую бутылку кальвадоса и бокалы.

– Позволь еще бокал, Никита Васильевич, – басом пророкотал отец Иннокентий. – Измаялся я сегодня как Моисей в пустыне.

По привычке я проснулся рано. За окном висела холодная октябрьская темнота, а в комнате было тепло и уютно. Огненные элементали беззвучно танцевали в небольшом камине за узорной чугунной решеткой. Я поправил одеяло на спящей Кире, сел в кровати и несколько минут, ни о чем не думая, следил за их завораживающим танцем.

Потом оделся и спустился в кухню.

Алена Ивановна раскатывала на большой доске тесто для пирожков.

– Доброе утро Алена Ивановна! – с улыбкой поздоровался я. – Хотите, я превращу вашу скалку в артефакт? Тогда вам останется только присматривать за ней, а трудиться она будет самостоятельно.

– Не нужно, Никита Васильевич, – отозвалась Достоевская, стряхивая с ладоней муку. – Тесто любит руки пекаря. И мне в удовольствие с ним возиться.

– А с чем будут пирожки? – поинтересовался я.

– С утиной печенью и жареным луком.

– Умм, вкуснятина!

– Ваш кофе на плите, – улыбнулась Достоевская.

– Благодарю, Алена Ивановна! Без вас этот дом не прожил бы и дня.

Я перелил кофе из турки в большую кружку и добавил каплю сливок.

Держа горячую кружку в обеих ладонях, толкнул плечом стеклянную дверь и вышел на террасу.

В усадьбе было тихо. Трава во дворе побелела от инея – ночью был заморозок. Я поежился и сделал первый, самый вкусный глоток утреннего кофе. Постоял, чувствуя, как сырой холод пробирается под тонкую рубашку. А потом призвал демона Огня.

По телу мгновенно разлилось тепло. Кожа стала нечувствительна к порывам утреннего ветерка.

Хорошо-то как!

Я в который раз подумал, что надо установить на террасе магические артефакты Огня. А еще мягкие кресла. Сидеть в них вечерами, болтать с Кирой и наслаждаться одновременно морозной свежестью и уютным теплом.

Я уловил движение за спиной – Достоевская вслед за мной вышла на террасу.

– Холодно сегодня? – спросила она.

– Да, – не оборачиваясь, ответил я.

Магия делала призраков почти живыми, но не могла вернуть прежнюю остроту ощущений. Пока не могла, но я надеялся что-нибудь придумать.

– Отец Иннокентий уже проснулся, – сменила тему Алена Ивановна.

– Да? – удивился я. – И где он?

– В саду. Я видела в окно, как он там молится.

– Тогда не стану ему мешать, – решил я. – Отнесу пока кофе Кире Андреевне.

– Ее кофе готов. С молоком и корицей, как она любит.

– Алена Ивановна, вы – чудо! – убежденно заявил я. – Вам кто-нибудь об этом говорил?

– Вы говорите мне это каждое утро, – засмеялась Достоевская.

– И не устану повторять. Потому что это чистая правда.

Когда я снова поднялся наверх, Кира уже проснулась. Она сидела в постели, подтянув колени к подбородку, и смотрела на огонь.

– Тебе тоже нравится? – улыбнулся я, поставив чашку с кофе на стол.

– Кажется, я могла бы смотреть на них бесконечно, – вздохнула Кира.

– Когда ты вылетаешь?

– Через час. Первая встреча назначена на полдень, в кондитерской Вольфа. Там и позавтракаю. Надеюсь, из Ржевского аэропорта можно вызвать извозчика в город.

– Я организую тебе машину, – пообещал я.

– Спасибо, – обрадовалась Кира.

На дворе послышалось фырканье вертолетного двигателя. Мы с Кирой выглянули в окно – Полина в летной форме уже сидела в кабине. Увидев нас, она коротко отсалютовала.