Отчего же Маг сопротивляется возрождению своей души? Эта его скрытность… Когда я впервые ощутила странный налёт отчуждения, призванный держать меня на расстоянии?..

Пожалуй, изменения начались после первого визита архимага. Именно тогда, глянув на меня внимательно, Маг не соизволил составить компанию на прогулке по саду — каждодневном ритуале, благодаря которому мы пытались сблизиться. После того отказа он стал отдаляться. Сколько раз в те дни я стучалась к нему, приглашая на прогулку? Сколько раз меня посылали в сад любоваться поздней осенью в одиночестве? Не сосчитать. И то, что сейчас моя так называемая вторая половинка поворачивается ко мне спиной, не позволяя соприкоснуться со своей магической составляющей, угнетает.

Одно время барьеры возводила я, а теперь он отгородился своей холодностью. Хватит! Пришло время поговорить. Ибо тайны и недомолвки создают проблемы, а не способствуют взаимопониманию, которое нам так необходимо. Особенно сейчас, когда участь альху позади и чужая душа больше не ограждает меня от злосчастной судьбы.

Без сильной защиты от тёмного призыва мне не обойтись.

Абонесса была права, когда при заключении договора выкупа заметила, что сильный маг — прекрасный выбор Зова, позаботившегося о моём благополучии. В борьбе с моим отцом покровительство Лера Разова неоценимо. По крайней мере, так было, пока кое-кого не взяла в оборот отчуждённость, с которой пора заканчивать.

Завершив лечение, Маг отступает от Рики. Она без сознания, но уже не так бледна, дышит глубоко, и раны на груди медленно затягиваются под действием исцеляющей магии. Защитный кокон вокруг тела снова мерцает — предосторожность не бывает лишней.

— Как она? — спрашивает Алзея, отходя от дверного косяка. На её обычно невозмутимом лице искренняя обеспокоенность.

— Опасность для жизни миновала, — сообщает врачеватель и кивает на три рваные раны, пересекающие грудную клетку Рики. — Знаешь, кто её так?

— Свои же…

От острого взгляда Мага мурашки по коже. Но, не развивая тему, практик маг-лек, чьи руки снова стали обычными, направляется к выходу, по пути неожиданно бросая в приказном порядке:

— Размести гостью, Ариш!

Задыхаюсь от возмущения. Выполнять обязанности хозяйки дома я не против, однако не в том случае, когда ко мне обращаются как к прислуге.

К тёмному, не позволю так с собой разговаривать!

— Оставляю всё на вас! — бросаю Сарис Марис и вылетаю в коридор.

Маг направляется к себе размеренным шагом, но как ни стараюсь, не могу его догнать. Неужели он коридор заговорил? Дожили!

— Мистер Маг! — выхожу из себя.

Игнорирует, непробиваемый, и скрывается в своих покоях. Злясь на него, пытаюсь добежать до закрывшейся двери, только цель и поныне там. И что же делать? А молены петь на разрушение заговорённых печатей!

Проходит несколько минут, и я всё же добираюсь до нужной двери. И тут меня охватывает другая напасть — неуверенность. Какое-то время топчусь на месте, пока не доходит, что Маг, чтоб тёмные ему житья не дали, накинул на меня заклинание отворота.

Эта разновидность магии мне не по силам, и он прекрасно об этом знает. Досадливо отступая, я ненароком касаюсь пальцами стены. И испуганно зажмуриваюсь, пытаясь преодолеть дурноту от возникших передо мной странных и непонятных образов, которые давят на разум.

Вот и узнала, из-за чего последние недели Маг непривычно холоден. Спасибо моей растущей силе, просветила, что его прокляли! Да как подобное можно утаивать?..

Разворачиваюсь и на эмоциях влетаю в комнату, готовая рвать и метать! А внутри никого. Угнетающая тишина. Оглядываю спартанскую обстановку, существенно изменившуюся с моего последнего визита. Стены, будто отполированный поднос, отражают солнечные блики. А вот мебель мрачная, угловатая, навевающая мысли о склепе. Дикий контраст. Никогда не пойму этой комнаты, чуждой постоянству. То светлая, то угнетающая, то заряженная магией. До сих пор мурашки вызывают воспоминания о грозовом фронте да отсутствии стен.