— Снять груз с души, говоришь? — бросаю. — Моё отношение к прошлому неизменно!

Сарис Марис напряжена. В воздухе ощутим холодок.

— Вера в иллюзию — опасный путь.

— Не называй Эйю иллюзией, — я поднимаюсь с места. — Может, она тебе не дочь, может, и мне не сестра. Но я не отрекусь от воспоминаний!

— От фамильяра? Чья основная задача — защищать человека, к которому привязана? Как жрица ты должна понимать, как обстоят дела. Не смешивай личное со служением, Ариш! Повзрослей! Привязанность сонумы к тебе — не более чем у рабы к хозяйке!

Вздрагиваю. Сцепляю зубы. Удар достиг цели. Пошатнул уверенность. Вдруг мать права? Вдруг для Эйи я была никем?

— От вас скоро дом взвоет, — морщится Маг, входя в кухню. Его взгляд на экономку выразителен. — Оставь нас, Сарис Марис. С семейными противоречиями разберётесь позднее. Ариш, сядь!

Во взмахе мужской руки проскальзывает небывалая властность. Второй раз за утро меня подавляют волей, но протестовать нет сил. Да и выбирая между двух зол — матерью, которая не позволит сбежать и укрыться от дальнейшего выяснения отношений, и Магом, явно вознамерившимся поговорить о нашей проблеме — отдаю предпочтение второму. Мне необходима передышка. Немного времени, чтобы собраться с мыслями о материнских откровениях и определиться, наконец, с дальнейшей жизнью. К прошлому нет возврата — это я понимаю. А для постижения будущего следует закрепиться в настоящем.

Первый шаг — упрочить связь с Магом.

Второй — разобраться в себе.

Не хочется соглашаться с матерью, но я обязана пересмотреть своё отношение к Эйе. Расставить приоритеты, даже если не собираюсь предавать сестринские чувства. Ведь, занимаясь самообманом, только сыграю отцу на руку. А сдавать ему лишние козыри — безумие. Тьма не ограничивается полумерами. Стоит дать слабину — мне конец.

2. Глава 2

От барьера Окольса, окружающего владения Грёжес, стремительно удаляется запряжённый двойкой дилижанс. За первым поворотом он влетает в светящийся портал, который мгновенно сворачивается следом. Пегая пара, управляемая сияющими на сбруе рунами, замирает у величественного, но мрачного строения. Угловатое, оно теснится меж высоких башен, пропитанных древней магией. Если приглядеться, отсвет родового могущества можно заприметить и на камнях внутреннего дворика, что чуть мерцают астральной пылью.

Лунный свет охватывает небольшую подъездную аллею. Дверца дилижанса распахивается, и в предрассветные сумерки выбирается Алзея Вольх. Что необычно для бывшей жрицы Храма Амунаи — это порывистость её движений. То, насколько размашистым шагом она направляется к каменной нише, что вписана в побитую временем стену Замка.

Остановившись в тени, где отсвет магии почти незаметен, девушка скользяще прикасается к каменной кладке. Ночную тишину вспарывает натужный скрежет открывшегося потайного хода. Ступив во мрак одной из башен, Алзэя на ощупь поднимается по винтовой лестнице, вслушиваясь в неровное гудение древней магии, насытившей всё вокруг.

Позади остаётся крутой подъём, и открывается вид на бывший хозяйский кабинет — об этом свидетельствуют отметины, оставленные мебелью на полу, и особая атмосфера, призрачно витающая в затхлом воздухе. В просторном помещении давно нет шкафа со старинными фолиантами и древними свитками, нет большого камина, согревающего холодными ночами. Вместо этого бросается в глаза глухая стена с выскобленной на ней сдерживающей пентаграммой, нанесённой кем-то очень давно. Мощь в ней если и теплится, то спит. От прошлого тут немного осталось. Лишь истёртые столетиями кресла да тяжёлый обугленный стол, покрытый плотным слоем пыли.